К настоящему времени огульное осуждение политики Шамиля давно сменилось ее не менее неумеренным восхвалением. Однако за исключением Мишеля Гамера [2] практически никто серьезно не обращался к анализу собственно правовых преобразований имама в общей истории адата и шариата в Дагестане. Потому целью нашего исследования является дать объективный анализ политико-правовым реформам знаменитому уложению (низам имама Шамиля).
Исследование данных проблем необходимо в связи с интенсивным возрождением ислама в современном Дагестане и необходимостью изучения влияния шариата на регулирование отношений в обществе.
Окончательные результаты исследований изложены в монографии автора статьи «Качественные преобразования в хозяйственно-экономической структуре и правовой системе горцев Нагорного Дагестана ХIХ-ХХ вв.».
В свое время при изучении обычного права народов Дагестана были допущены серьезные источниковедческие просчеты. Так, в большинстве посвященных ему работ не было дано четкого определения предмета исследования. Понятия «адат», «шариат», заимствованные дагестанцами из арабского языка, а также их эквиваленты в дагестанских языках (например, аварский «батлъ») толковались или как чисто этнографические обычаи и обряды, или как собственно юридические нормы. Еще первые исследователи кавказского адата отмечали, что местные жители различают три основных значения этих терминов: 1) обычай, 2) местный закон, 3) судебное разбирательство [6].
Большинство современных исследователей обычного права до сих пор смешивают в своих работах социально-бытовое и юридическое значения адата [10]. Многие из них не владели и не владеют арабским языком - основным официальным языком адатного судопроизводства с VII века до 20-х гг. XX в. В связи с этим они вынуждены были обращаться к не всегда точным переводам местных адатов на русский язык, а также верить на слово местным знатокам адата. Еще во 2-ой половине XIX в. были сделаны общие списки норм обычного права по участкам, наибствам и округам, на которые был разделен Дагестан [1].
Современные исследователи опираются в основном на данные записи, игнорируя при этом важнейшие первоисточники - делопроизводство и постановления пореформенных адатных судов. Между тем обращение к ним ученых необходимо, поскольку позволяет преодолеть скептицизм, неизбежный, когда речь идет об исследовании дискуссионных проблем обычного права. Конечно, с одной стороны, «лобовая атака» на народные представления о справедливости вряд ли является уместной. С другой - учет народного менталитета, более четкое выяснение вопросов подсудности и характера доказательств, используемых местными судами, дает возможность в определенной мере избежать противоречий в исследуемой нами области.
Шамиль оставил в неприкосновенности основу горского общества - традиционную общину. Именно сельская община (джамаат) стала социальной опорой государства Шамиля.
Шамиль делал все возможное, подчас преодолевая большие трудности внутреннего и внешнего порядка, чтобы отстоять независимость от натиска русского царизма. Для этого он всемерно укреплял созданную им государственную систему и оформлял ее детально разработанными законодательными нормами низама [8].
Низам, составленный лично Шамилем, был одним из основных государственных документов, в нем нашла свое выражение своеобразная государственная организация мюридов. Положение о наибах, пространно изложенное в 14 главах низама, оставляло в ведении наибов только военные дела. Низамом Шамиля «запрещалось вручать одному лицу две должности (судебную и военную) для того, чтобы устранить преступления» [9].
В низаме была разработана целая система наказаний, которым подвергаются непослушные сотенные начальники, десятские и рядовые. Шамиль энергично проводил в жизнь положения низама и шариата, никому не спуская «мерзкие поступки и отвратительные происки» [8]. Он грозил казнить непослушных наибов, нарушающих низам, а их черепа набить солью, и «я должен, - писал Шамиль, - привести этот низам в исполнение без всякого послабления и лени, и нет по сему низаму пощады, заступничества и сострадания для тех, кои падут в пучину этих наказаний. Те из вас, которые одобрят этот низам и согласятся поступать по нему, пусть подпишут свои имена и приложат печати свои на этом журнале. Это будет доказательством, и пусть каждый из вас снимет копию с этого низама, хранит и справляется в ней. Если же между вами найдется такой, который не в состоянии перенести его трудностей и привести его в исполнение, тот пусть оставит свою должность и сойдет в число простонародья [3]. Это даст нам возможность осмотреться и обратиться к тому, кто способен занять высокий пост (который могут занимать только люди истинно храбрые и мужественные» [9].
Наибы, рассмотрев низам, регулирующий их обязанности, изъявили «свое согласие со всем» и обязались выполнять все написанное в низаме. Это был своеобразный государственный договор между наибами и имамом, который показывает нам и соотношение классовых сил внутри мюридистского лагеря.
Шамиль вошел в историю как талантливый автор кодекса законов, установившего суровые наказания за воровство, убийство, предательство и трусость. Ему удалось в значительной мере прекратить кровную борьбу между отдельными семьями, которая переходила из рода в род, и в которой бесславно погибало множество храбрых бойцов. Он повсюду заменил неписанный закон - адат [6] - писаным законом - шариатом. Шамиль ввел строгую регламентацию личной и общественной жизни мюридов [11].
Под руководством Шамиля в имамате сложился эффективный административный аппарат, состоящий из наибов и мюридов. В обязанности наибов входило управление наибством, сбор налогов [5], набор рекрутов, наблюдение за исполнением законов шариата. При наибах находились муфтии, которые руководили деятельностью судей (кадиев), толковали мусульманские законы и решали спорные дела. Первоначально каждый наиб имел право назначать и смещать муфтиев и кадиев, а также судить и казнить жителей наибства. Приговор о смертной казни обязательно утверждал сам имам. Наибские мюриды, в отличие от мюридов тарикатских, были помощниками наибов (своего рода «наибской гвардией»). За свою службу мюрид получал все необходимое для жизни и войны [4].
Реформы Шамиля, направленные на смену власти ханов и беков, на имамонаибскую, хотя и встречали решительный отпор, потому что шли вразрез с традиционным укладом жизни горцев, в целом имели положительный эффект. Стремление Шамиля заменить суд по адату шариатским судом имело успех.
Хотя иногда новый порядок насаждался жесткими, а зачастую и просто жестокими методами, у народа они находили понимание. Ведь Шамилю приходилось одновременно вести войну как и с внутренними врагами, не желавшими признавать необходимость изменения существующего внутри государственного устройства и правовой системы, толкавшие край к гибели и потере своей индивидуальности, самобытности, предпочитавшие удовлетворению своих сиюминутных прихотей и желаний, свободе и независимости, так и с внешним врагом - царской Россией. Ведь одной из главных побед в борьбе горцев, наряду с сохранением самобытности края и др., стало недопущение установления главного тормоза в развитии всех сфер жизни Российского государства - крепостничества. А за это стоило воевать!
Во внешней политике Шамиль ориентировался на турецкого султана и с недоверием относился к западным странам, предпочитая не иметь дела с гяурами-неверными. По своей инициативе имам не устанавливал связей с христианскими политиками. В дипломатической переписке Шамиль признавал первенство духовной власти за османским султаном, который также носил титул халифа и претендовал на преемственность с правителями Арабского халифата [9].
Благодаря реформам Шамилю удавалось почти четверть века сопротивляться военной машине Российской империи. После пленения Шамиля начатые им преобразования продолжали проводить в жизнь его наибы [11].
Развитие обычного права и правового плюрализма в Нагорном Дагестане в значительной мере было определено в ходе политико-правовых преобразований, проведенных в первой половине XIX в. в имамате Шамиля. Вряд ли все дагестанцы знают, что об имаме Шамиле в ХIХ веке было написано больше книг, чем о Наполеоне. Вряд ли им известно, что его считают одним из величайших стратегов, и что многие из его военных хитростей и по сей день используются в военных действиях. Если говорить о славе и восхищении людей, то все это возникло вне зависимости от желаний имама и его соратников. Многие мыслители и личности мирового уровня (Пушкин, Лермонтов, Толстой, о Шамиле писали и восхищались Маркс, народовольцы) воспели Шамиля, признали национально-освободительную борьбу кавказцев под предводительством имама Шамиля исключительной, не имеющей аналогов. О некоторых последствиях Кавказской войны выдающийся историк, кавказовед Р.М. Магомедов пишет следующее: «В ходе этой многолетней борьбы дагестанцы, как никогда прежде, ощутили себя единым народом с общей исторической судьбой, с большими духовными ценностями, живущими в общем доме - Дагестане. Это было настоящее обретение, осознание себя. Своей борьбой они добились от империи сохранения своих традиционных форм общественной жизни - общинного (джамаатского) самоуправления и шариатского права вместо имперских законов, исконных форм делопроизводства на арабском языке, традиционных форм начального образования, свободы исповедания Ислама, свободы от воинской повинности, почти символического размера казенного налога в несколько раз меньше того, что платят крестьяне ("имперской" нации)» [7]. Все это тогда, несомненно, было шагом вперед в гражданской жизни многоплеменного населения Дагестана.
После окончательного присоединения Дагестана к России во всех отраслях хозяйственно-экономической жизни как горцев, так и всего остального населения Дагестана, начали происходить значительные изменения. Начало этим изменениям было положено с административно-территориальных реформ, что предусматривало приведение управления области в соответствие с российскими порядками. Так, в 1860 г. Прикаспийский край (без территории по левому берегу Андийского Койсу) был преобразован в Дагестанскую область, где введено так называемое «военно-народное управление». Дагестанская область была разделена на 4 «отдела»: Северный, Средний, Южный и Верхний Дагестан. Все это было закреплено в системе «военно-народного управления», охватывавшей горную часть Дагестана и другие населенные горцами земли Кавказа [8]. Этим власти признали необходимость считаться со своеобразием страны, с особенностями и историческим наследием ее народов. Почти ни один народ, включенный в состав Российской империи «мирным путем», не имел подобных прав. Это означает, что горцы не получили их в подарок, а завоевали в ходе отчаянной полувековой борьбы. Так можно ли после этого считать эту борьбу «напрасной», а итог ее - безусловным поражением? Вряд ли можно вообще выразить исторический итог Кавказской войны в слишком уж простых терминах «победы» и «поражения». С историческими фактами лучше согласуется понятие компромисса, естественно и постепенно сложившегося между обеими сторонами конфликта к их общей пользе...
Рецензенты:
Акбиев А.С., д.и.н., профессор кафедры всеобщей истории ДГПУ, г. Махачкала;
Магомедова Р.М., д.и.н., профессор кафедры истории Дагестана ДГПУ, г. Махачкала.
Библиографическая ссылка
Мусаева А.Г. РЕФОРМИРОВАНИЕ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ ДАГЕСТАНА В ХIХ НАЧАЛЕ ХХ ВВ. // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 5. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=14989 (дата обращения: 18.04.2024).