Сетевое издание
Современные проблемы науки и образования
ISSN 2070-7428
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,006

ОБРАЗ ВРАГА В ИНФОРМАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ

Петухов В.Б. 1
1 ФБГОУ ВПО «Ульяновский государственный технический университет»
Статья посвящена изучению актуальной проблемы информационного воздействия терроризма на социум. Она направлена на исследование механизмов формирования образа врага-террориста (антигероя) и его семиотического закрепления в массовом общественном сознании. Автор дал четкое определение понятия «информационное пространство противодействия терроризму», в котором происходит знаково-символическое кодирование образов террористов. В статье проведено разграничение понятий террор и терроризм, важных для понимания сущности информационного пространства противодействия терроризму В статье проанализирована роль государственной власти в формировании образа врага, который способствует преодолению деструктивных социально-психологических реакций в обществе и формированию устойчивой модели восприятия обществом террористов как агрессивного и коварного врага, с которым необходимо вести борьбу всеми возможными средствами. Автор показал значение оценок, данных террористам лидерами российского государства В.В. Путиным и Д,А, Медведевым, в данном процессе.
государственная власть
антигерой
образ врага
информационное пространство противодействия терроризму
терроризм
террор
1. Белая книга террора. Люди. События. Факты.– М: Голос – Пресс, 2011 – С. 274.
2. Выступление ВВ. Путина на учредительном заседании движения «За Путина» 21 нояб-ря 2007 г. // Антитеррор. – Электронный ресурс: Режим доступа: http: //www/ antiterror.ru/ li-brary/ 81552104.
3. Выступление Президента Российской Федерации В.В.Путина на встрече с ветеранами в честь Дня Победы. 9 мая 2002 г. Москва. // Официальный веб-сайт Президента Российской Федерации В. В. Путина.// http://2002.kremlin.ru/events/527.html.
4. Заявление в связи со взрывом на Пушкинской площади в Москве // Официальный веб-сайт Президента Российской Федерации В. В. Путина. – Электронный ресурс: Режим досту-па: http://2002.kremlin.ru/events/57.html.
5. Мочить в сортире.// Википедия. Электронный ресурс: Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/.
6. Одесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема (к истории развития) // Общественные науки и современность, 1994. – №6.– С.155.
7. Петухов В.Б. Терроризм как социокультурное явление: учебное пособие к спецкурсу /В.Б. Петухов. – Ульяновск, 2006. 108 с.
8. Путин: Террористы не добьются своих целей на территории России.// Официальный сайт партии «Единая Россия». Электронный ресурс: Режим доступа: http://er.ru/news/2012/8/28/ putin-terroristy-ne-dobyutsya-svoih-celej-na-territorii-rossii/.
9. Сообщение пресс-службы Президента Российской Федерации от 31 марта 2010 г. Ре-жим доступа: http:// kremlin.ru/news/7296.
10. Щербинина Н.Г. «Герой» и «антигерой» в политике Росси. – М.: Издательство «Весь мир», 2002. – С. 109 – 110.

В данной статье терроризм рассматривается как социально-политическое явление, репрезентирующее себя и воздействующее на общество через информационные каналы культуры. В процессе прохождения терророносной информации через  каналы массовой коммуникации в массовом общественном сознании формируются образы террористов-врагов («антигероев»). Методологическую основу данной работы составляет информационно-семиотический подход (Ч. Пирс, Ф.Д. Соссюр, Ж. Бодрийяр, Ю. Лотман). Целью статьи является выявление социально-политических и социокультурных характеристик имиджей «антигероев-террористов», сформированных  на высшем уровне государственной власти.

Сущность терроризма обусловлена демонстративным насильственным устрашением социума и власти, что диктует необходимость обращать особое внимание на информационный фактор  противодействия терроризму. В связи с этим возникает вопрос об определении понятия «информационное пространство противодействия терроризму». Этим термином обозначается совокупность и взаимодействие информационных потоков, институциональных коммуникативных систем, знаково-символических кодов и социальных технологий, сфокусированных на предотвращение террористических акций, на минимизацию последствий терроризма, на антитеррористической пропаганде. Данное пространство детерминировано  идейной и морально-нравственной позицией общего неприятия террора и терроризма.  В этом отношении оно представляет собой целостный продукт социальных отношений. Его структура многокомпонентна, мозаична и дисперсна. В ней совмещаются и пересекаются антитеррористические стратегии и тактики государства, политических партий и общественных движений, религиозных течений, образовательных учреждений и системы воспитания, муниципальных органов власти, правоохранительных органов; пестрой мозаики СМИ и Интернета; художественной рефлексии, выраженной в произведениях художественной литературы и кино, наконец, спорадическая волна слухов и народных мифологем. Обозначенное пространство формируется как ответная реакция на социально-политические вызовы терроризма, исходящие не только от самих террористов, но и от террорократии (политических заказчиков терактов, их организаторов, спонсоров и идейных вдохновителей). Следует учитывать использование терактов сторонними политическими и общественными силами, пытающимися на фоне терроризма манипулировать массовым общественным сознанием для достижения каких-либо практических целей. Терророносная информация распространяет эмоционально-психологические импульсы негативного воздействия на людей и приобретает черты опасного социального вируса, чреватого различными деструктивными последствиями. Исходя из этих обстоятельств,  информационное пространство противодействия терроризму  можно рассматривать в качестве противовеса информационному воздействию терроризма на социум.

На низовом уровне массовых социально-политических реакций антитеррористические тенденции проявляются в стихийных, импульсных формах протестного выражения, адресованных террористам. Они закрепляются в рефлексивных настроениях, разговорах, действиях людей, настроенных «на волну» спонтанного противостояния внезапно возникшим угрозам их безопасности. Эти ощущения носят временный, краткосрочный характер и постепенно (в двух-трехнедельный период) затихают. Стихийность принизывает информационную сферу восприятия террористических вызовов неравномерно. В разных социальных прослойках и субкультурах она фиксируется в аморфных спорадических всплесках эмоций через каналы СМИ и художественные сферы мировосприятия, через слухи. Подобные формы антитеррористического противостояния не способны дать адекватный ответ на хорошо спланированные, тщательно продуманные и организованные террористические акции. Центральную роль в сплочении разрозненных антитеррористических сил в информационном пространстве, мобилизации общества на реальное противодействие терроризму берет на себя государственная власть, которая опирается  в своих действиях на широкую общественную поддержку. Однако нельзя забывать, что государство также может быть источником террора. В этом случае организация   информационного антитеррористического пространства будет исходить от сил, оппозиционных власти. Проблема субъектной адресности в идентификации антигероического образа прямо зависит от выяснения соотношения понятий «террор» и «терроризм».

Понятие «терроризм» появилось как  общественная реакция на якобинский террор. Сначала террор и терроризм, обозначая одно и то же явление, различались акцентативно: террор идентифицировался как метод политической борьбы и государственного управления, а терроризм как образ жизнедеятельности. При этом во втором случае девальвировалась правовая претенциозность террора. Со второй половины ХХ века понятие «терроризм» стало применяться к деятельности экстремистских оппозиционных групп, а понятие «террор»  - к открытому насилию со стороны государства. Однако на уровне обыденного сознания терминологические различия, по-прежнему, нивелировались, и исходные понятия продолжали оставаться идентичными. Семантическое разведение понятий «террор» и «терроризм» было вызвано необходимостью точной юридической квалификации преступлений террористического характера: утверждалось, что за террором стоит сила институтов государственной власти, за терроризмом - оппозиционные заговорщические группировки, представляющие небольшую, но пассионарную часть общества [7,23]. Однако жесткое закрепление за террором исключительно государственной атрибутивности приводит к искажению его семантической идентичности. Не всякий террор является государственным: например, инквизиционный террор средневековья или погромный террор в ХХ веке, террор, осуществляемый внутри самих террористических организаций, направленный на подавление потенциального инакомыслия среди своих членов. Государственный террор выступает только как один из видов террора. Внутренний оппозиционный терроризм может проявляться в качестве косвенной формы государственного террора, инспирированного извне и подталкиваемого другим иностранным государством в целях достижения определенных геополитических интересов. Террор, будучи этимологическим ядром рассматриваемой системы, одновременно является ее изначальным генотипически обусловленным элементом. С социально-психологической точки зрения - это  возникающий в результате устрашающих насильственных действий ужас от утраты человеком спокойствия и безопасности. Наиболее приемлемая формулировка была выдвинута М. Одесским и Д. Фельдманом: «террор есть способ управления социумом посредством превентивного устрашения». [6,155] Очевидно признание террора средством, способом или методом управления социумом безотносительно признания субъектом его действия государства, оппозиционной организации или религиозной секты. Определим дефиниционные границы «терроризма». Терроризм - обобщающее понятие, обозначающее комплексное социально-политическое явление, основанное на перманентном демонстративном устрашении социума и власти посредством жестких политически-мотивированных насильственных актов.  Терроризм есть определенный аномический способ мировосприятия и жизнедеятельности, обусловленный  мифологическими особенностями мышления и направленный на  деструктивное  изменение окружающего мира и устрашения его в неукротимом стремлении к власти [7, 38].

Информационное пространство противодействия терроризму маркирует свои границы достаточно условно, фиксируя, прежде всего,  аксиологические и знаково-символические критерии социальной идентификации. Наиболее ярко это видно  в процессе формулирования «образа антигероя-врага». В общественном мнении формирование «образа врага», с одной стороны, может возникать стихийно в процессе террористических атак, с другой - может сознательно формироваться различными социальными институтами. «Образ врага» имеет несколько ступеней своего организационного структурирования: 1) официальный государственно-презентируемый облик врага, имеющий необходимую власти смысловую нагрузку; 2) образ врага, создаваемый усилиями правоохранительных органов, исполнительной властью; 3) образ врага, формируемый СМИ; 4) образ врага, отраженный в художественной рефлексии.

Рассмотрим «образ врага», который формируется на высшем государственном уровне. Он складывается из  разных источников: выступлений государственных лидеров, высших государственных чиновников, материалов правоохранительных органов, документов государственной власти. Анализ выступлений В.В. Путина о терроризме и террористах с 1999 по 2012 гг. позволяет проследить процесс формирования и развития «образа врага» на уровне руководителя государства. Точкой отсчета послужила его знаменитая фраза 1999 г.: «Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту - в аэропорту, вы уж меня извините, в туалете их поймаем, и в сортире их замочим, в конце концов. Все - вопрос закрыт окончательно»[5]. Здесь в нестандартной форме передается очень сильный эмоциональный посыл ненависти и мести к террористам. Образ врага с вербально-фактологической, содержательной точки зрения в данном высказывании не представлен. В.В. Путин, который был в то время премьер-министром,  без лишних слов сформировал психологический фон восприятия врага, апеллируя к недавним событиям, шокировавшим страну и повергших многих людей  в пучину безотчетного страха от опасностей, подстерегающих их в собственном доме. Конкретный враг не назван, но в контексте взаимосвязи событий в Москве, Волгодонске и Дагестане, его определение не вызывает сомнений. Этим заявлением была актуализирована бинарная оппозиция «мы - они» в состоянии бескомпромиссного конфликта. Утверждение о неотвратимости физического устранения, высказанное В.В. Путиным, - это жесткий  ультиматум террористам. В последующих выступлениях  президента В.В. Путина собирательный образ террористов предельно сжат и лаконичен, в текстах подчеркивается жестокость врага, употребляются одиночные слова-знаки: преступники, убийцы, бандиты. Это дает основание говорить о стремлении усилить в «образе врага» уголовную, криминальную составляющую. Не случайно в речи от 9 августа 2000 г. президент заметил: «Мы здесь, в России, дошли до того, что  позволили на своей территории создаться целому анклаву преступности и терроризма»[4]. Постоянной доминантой всех выступлений В.В. Путина звучала мысль о международном характере терроризма и о том, что  события на Кавказе не могут рассматриваться вне контекста борьбы с международным терроризмом. Он сумел убедить россиян в том, что  в России на Кавказе действуют международные террористы, и с ними необходимо вести непримиримую и жестокую борьбу. В образе внутреннего врага отчетливо проступают  следы врага внешнего, более того,  они становятся определяющими. Эта тенденция в выступлениях В.В. Путина наиболее рельефно проявлялась до 2007 г., когда  21 ноября 2007 г. им было объявлено: «Благодаря мужеству и единству народа России,  была отражена агрессия международного терроризма против нашей Родины»[2]. В период 2008 - 2010 гг. частота употребления термина «международный терроризм» значительно снизилась. Сильным аргументом, усилившим  негативизм образа террористов, стало сравнение их с нацистскими преступниками. «Терроризм сродни нацизму - также опасен, также бесчеловечен, также кровав, - заявил президент В.В. Путин, обращаясь к ветеранам Великой Отечественной войны 9 мая 2002 г. Взрыв в Каспийске в праздничный День Победы совершили «подонки, для которых нет ничего святого» [3]. Эта мысль  вновь была подчеркнута им в выступлении, посвященном празднованию 65-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне. Обращение к параллели с нацизмом символически актуализировало историческую память, закрепленную  в сознании людей, и способствовало совмещению проекции «врага внешнего» и «врага внутреннего».

В период 2008 - 2012 гг. президент РФ Д.А. Медведев продолжил преемственную линию трактовки «образа врага» по отношению к террористам. В его выступлениях превалировали морально-нравственные оценки. После теракта 29 марта 2010 г. на станции метро «Лубянка» в Москве, он так характеризовал действия террористов: «Это просто звери, и безотносительно того, какими мотивами они руководствовались, то, что они делают, является преступлением по любому праву и исходя из любой морали. У меня никаких сомнений нет, мы их найдем и всех уничтожим»[9]. Уподобление врага животным достаточно распространенный прием этической оценки, свидетельствующий об импульсивной реакции человека на произошедшие события.  С точки зрения политической мифологии и общей архетипической обусловленности в «образе врага» соединяются «львиная» и «змеиная» сущности. Каждый тип отличается тем, что каждый враг имеет иной образ.  В первом случае зло нападает открыто, во втором - действует скрытно, таится в засаде, вредит постепенно, исподволь, искушая весь мир [10]. Рассуждения Д.А. Медведева» «прорисовывающие» облик террористов часто связаны с терминологическими вопросами. Так, на заседании Президиума Госсовета о мерах по укреплению межнационального согласия 11 февраля 2011 г. он  посетовал на использование в СМИ терминов и определений из практики деятельности сепаратистов и экстремистов; «...говорится о том, что сегодня был задержан такой-то эмир, такого-то джамаата. Какой эмир? Какой джамаат? Мы же с вами понимаем, что это не борцы за веру, а убийцы и бандиты. Нет у них никаких джамаатов, есть только грязные вонючие пещеры, где они прячутся, и не эмиры они никакие, а  просто уроды, которые убивают детей и женщин. Нет, повторяют: вот, он такой-то и такой-то, а на уровне подсознания все это откладывается, поэтому нужно обратить внимание на терминологию, нельзя называть черное, белым. Есть законы публичной пропаганды, которые, в конечном счете, опять же на подсознательном уровне, начинают работать против нас..»[1,274]. Приведенная цитата отчетливо показывает, насколько важно, чтобы образ врага удерживался в общественном сознании не только фактами и абстрактными оценками, но четко выверенным использованием терминов, обозначением террористов не по целям и мотивам, которыми они руководствуются, а по их кровавым делам.

В выступлении В.В. Путина 28 августа 2012 г. в прорисовке «образа врага» появились конкретные негативные детали: «действует цинично из-за угла», «стремится посеять страх и взаимную ненависть», «разобщить, а затем и подчинить своему влиянию и поработить людей», «убивают единоверцев и священнослужителей», «проливают кровь в дни священных праздников»[8]. Включение этих нюансов в облик врага говорит об усложнении и интериоризации образа «врага». Наряду с перечислением ряда универсальных имиджевых  «вражеских» характеристик, обращается внимание на дискредитацию их поведения в религиозной среде, что может в большей мере консолидировать неприятие террористов в идентичном конфессиональном пространстве.

Вывод. Рассматривая в целом социально-политические конструкции «образа врага», сложившиеся в идеологическом и политическом арсенале В.В. Путина и Д.А. Медведева, следует отметить достаточно эффективный выбор форм и методов, канализирующих в общественное мнение устойчивую модель восприятия обществом террористов как агрессивного и коварного врага, с которым необходимо вести  борьбу всеми возможными средствами. Существенную роль в формировании этой конструкции играет соблюдение баланса в дихотомической взаимосвязи понятий «внутреннего» и «внешнего» врага; поддержание сильного эмоционально- отрицательного фона; обобщенность и целостность восприятия облика врага.

                                   

Рецензенты:

Магомедов А.К., д.п.н., профессор Ульяновского государственного университета, г. Ульяновск;

Макаров Д.В., д.культурологии, профессор Ульяновского государственного педагогического университета, г. Ульяновск.


Библиографическая ссылка

Петухов В.Б. ОБРАЗ ВРАГА В ИНФОРМАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 6. ;
URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=16395 (дата обращения: 29.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674