Сетевое издание
Современные проблемы науки и образования
ISSN 2070-7428
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,006

АСПЕКТЫ МИКРОБИОЛОГИЧЕСКОЙ И ИММУННОЙ ДИАГНОСТИКИ ХРОНИЧЕСКОГО ЭНДОМЕТРИТА

Петров Ю.А. 1
1 ГБОУ ВПО «Ростовский государственный медицинский университет» МЗ РФ
Изучен характер микробной обсемененности цервикального канала и эндометрия в зависимости от варианта иммунореактивности женщин репродуктивного возраста с хроническим эндометритом (ХЭ). Обследовано 390 женщин с ранними репродуктивными потерями в анамнезе в интервале не более 6 месяцев от момента опорожнения матки. Выделены гистероскопические макротипы, имеющие морфологическое подтверждение самостоятельного патогенетического варианта ХЭ, - гиперпластический (33%), гипопластический (34,8%), смешанный (32,2%). Детализируя характер иммунного ответа женщин с различными инфекционными агентами, отмечена доминанта при гипопластическом макротипе ХЭ гипореактивных изменений, сопровождаемых повышением частоты инфицирования ассоциациями условно-патогенных бактерий, при гиперпластическом - гиперреактивности, определяющей развитие аутоиммунных процессов. На уровне эндометрия - прослеживались более четкие ассоциативные цепочки инфекционных агентов и типа иммунореактивности. Примечательно, что наличие стерильных образцов эндометрия в подавляющем большинстве коррелировало с нормореактивностью. Показано, что в патогенезе нарушений репродуктивной функции женщин с ХЭ фигурируют различные иммуно-микробиологические аспекты, снижающие имплантационный потенциал эндометрия и препятствующие успешному развитию беременности.
эмбриотропные аутоантитела.
репродуктивные потери
иммунореактивность
микробная обсемененность
гистероскопические макротипы
хронический эндометрит
1. Демидова Е.М. Роль эндометрия в генезе невынашивания беременности // Акушерство и гинекология. - 2005. - № 6. - С. 11-13.
2. Петров Ю.А. Эффективность сонографической диагностики хронического эндометрита в когортах с ранними репродуктивными потерями // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Медицина. - 2011. - № 5S. – С. 248-253.
3. Петров Ю.А. Информативность гистероскопии в диагностике хронического эндометрита при ранних репродуктивных потерях // Фундаментальные исследования. - 2012. - №1-1. – С. 85-88.
4. Петров Ю.А. Хронический эндометрит в репродуктивном возрасте: этиология, патогенез, диагностика, лечение и профилактика : автореф. дис. ... докт. медицинских наук. –М., 2012. – 47 с.
5. Петров Ю.А. Современные аспекты лечения хронического эндометрита // Фундаментальные исследования. - 2011. - № 11-3. – С. 563-565.
6. Петров Ю.А. Семья и здоровье. – М. : Медицинская книга, 2014. – С. 312.
7. Петров Ю.А. Возможности таргетной терапии хронического эндометрита с учетом патоморфотипа / Петров Ю.А., Радзинский В.Е., Калинина Е.А., Широкова Д.В., Полина М.Л. // Медицинский вестник Юга России. - 2015. - № 4. – С. 71-75.
8. Пинегин Б.В. Полиоксидоний - новое поколение иммуномодуляторов с известной структурой и механизмом действия // Аллергия, астма и клиническая иммунология. - 2000. - № 1. - С. 27-28.
9. Радзинский В.Е. Эффективность импульсной электротерапии в комплексном лечении больных хроническим эндометритом / Радзинский В.Е., Петров Ю.А., Полина М.Л. // Казанский медицинский журнал. - 2012. – Т. 93. - № 1. – С. 72-76.
10. Радзинский В.Е. Хронический эндометрит в современной перспективе / Радзинский В.Е., Петров Ю.А., Полина М.Л. // Казанский медицинский журнал. - 2011. - Т. 93. - № 1. – С. 178.
11. Сидельникова В.М. Невынашивание беременности – современный взгляд на проблему // Российский вестник акушера-гинеколога. – 2007. - № 2. – С. 62-64.
12. Хамадьянов У.Р., Иваха В.И., Камалов Э.М. и др. Совершенствование прегравидарной подготовки женщин, планирующих экстракорпоральное оплодотворение и перенос эмбрионов // Материалы XI Всероссийского научного форума «Мать и дитя». - М., 2010. – С. 257-258.
13. Широкова Д.В., Широкова Д.В., Калинина Е.А., Полина М.Л., Петров Ю.А. Морфофункциональная вариабельность эндометрия как основа дифференцированного лечения бесплодия // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 6. - URL: http://www.science-education.ru/ru/article/view?id=23764.
14. Шуршалина А.В. Хронический эндометрит: современные подходы к терапии // Consilium medicum. - 2009. - № 6. - С. 36-38.
15. Haggerty C.L. Evidence for a role of Mycoplasma genitalium in pelvic inflammatory disease // Curr Opin Infect Dis. – 2008. – V. 21. – N 1. – P. 65-9.
16. Kayisli U.A., Guzeloglu-Kayisli O., Arici A. Endocrine-immune interactions in human endometrium // Ann N Y Acad Sci. - 2004. – V. 1034. - P. 50-63.
17. Wicherek L. The role of the endometrium in the regulation of immune cell activity // Front Biosci. – 2008. - V. 13. – P. 1018-35.

Интерес к проблеме хронического эндометрита не уменьшился в последнее десятилетие [4-6; 10]. Изучаются многие аспекты этого заболевания [2; 3; 7; 9].

Низкая эффективность лечебно-профилактических мероприятий на современном этапе объясняется отсутствием их этиологической направленности вследствие недостаточного представления о ключевых аспектах генеза хронического эндометрита (ХЭ) [13; 16].

Устоявшейся является точка зрения о ведущей роли в генезе хронического воспаления в эндометрии дисбаланса между гормональной и иммунной системами организма, с одной стороны, и патогенами - с другой. Общепризнанным триггером в развитии воспалительного процесса в эндометрии признан инфекционный агент [11], однако полагают, что решающая роль в его возникновении принадлежит совокупности факторов - состоянию макроорганизма, массивности инфицирования и вирулентности микробного агента.

Рост острых и хронических воспалительных заболеваний гениталий, в том числе ХЭ, объясняют всплеском инфекций, передаваемых половым путем (ИППП), агрессивной антибактериальной терапией, увеличением микробной фармрезистентности и радикальной перестройкой вагинального биотопа. Вопреки утверждениям о снижении этиологической значимости абсолютных патогенов в генезе ХЭ, с определенной частотой выявляют случаи комбинированного инфицирования слизистой матки хламидиями и гонококками, изолированная причастность которых к воспалительному процессу в матке ставится большинством исследователей под сомнение [15].

Несмотря на общепризнанный факт этиологической роли микробного агента при остром эндометрите, вопрос о его значении в поддержании воспалительного процесса дискутабелен. Обсуждение механизмов персистенции бактериально-вирусной инфекции отсылает к анализу иммунореактивности организма: длительное бессимптомное нахождение в слизистой свойственно низковирулентным микроорганизмам [1], активация локальных иммунопатологических процессов — агрессивным штаммам. Полагают, что инфекты выступают источником постоянного антигенного раздражения, пусковым и поддерживающим воспалительную реакцию механизмом на фоне несостоятельности факторов местной противоинфекционной защиты [14].

Парадоксальная общность антигенов, персистирующих условно-патогенных представителей с тканевыми антигенами организма хозяина, обеспечивает при взаимодействии индукцию аутоиммунных реакций, вторичный иммунодефицит и иммуносупрессию [17]. Особую роль в поддержании иммунодефицитного состояния отводят хронической вирусной инфекции генитального тракта [14].

Роль иммунной системы в генезе инфекционно-воспалительных процессов органов репродукции стала рассматриваться относительно недавно [12], и нюансы иммунологической перестройки при ХЭ остаются малоизученными. Улучшению иммунодиагностики ХЭ способствовал анализ параллелей, указывающих на нарушение гомеостаза - либо патологической активации иммунных механизмов, либо иммунодефицита, обусловливающих формирование очага хронического воспаления, аутоиммунных процессов и истощение функциональной активности фагоцитов [8].

Однако малоизученными остаются механизмы хронизации воспалительного процесса в слизистой матки, не учитывается полиморфизм микробной флоры в зависимости от иммунореактивности, что препятствует дифференцированной тактике ведения контингента с ХЭ.

Цель исследования: изучить характер микробной обсемененности цервикального канала и эндометрия в зависимости от варианта иммунореактивности у женщин репродуктивного возраста с ХЭ.

Материалы и методы исследования. Обследовано 390 женщин с ранними репродуктивными потерями — неразвивающейся беременностью, самопроизвольным выкидышем, артифициальным абортом, неудачами экстракорпорального оплодотворения в анамнезе в интервале не более 6 месяцев от момента опорожнения матки. Из них у 345 патоморфологически верифицирован ХЭ. При анализе гистероскопических «находок» в когорте с гистологически подтвержденным хроническим эндометритом все многообразие вариантов сводилось к трем макротипам, позволяя в дальнейшем, с учетом морфологической верификации, избегать диагностических погрешностей.

Выделены гистероскопические макротипы, имеющие морфологическое подтверждение самостоятельного патогенетического варианта ХЭ: гиперпластический (33%), гипопластический (34,8%), смешанный (32,2%).

Методы исследования: клинико-статистический анализ, гистероскопическое исследование, оценка иммунореактивности с помощью ЭЛИ-П-теста - определение эмбриотропных аутоантител, патоморфологическое исследование (аспираты и биоптаты из цервикального канала и полости матки).

Статистическую обработку полученных результатов производили с помощью пакета статистических программ Statistica v.6.0. и программы Microsoft Office Excel 2003.

Результаты и их обсуждение

При оценке иммунореактивности с помощью ЭЛИ-П-теста аномальная продукция эмбриотропных аутоантител выявлена у 78,1% женщин с гиперпластическим макротипом ХЭ, 75,7% - со смешанным, 80% - с гипопластическим, однако характер ее разнонаправленный.

При изучении характера микробной обсемененности цервикального канала в зависимости от варианта иммунореактивности установлено, что условно-патогенная флора (УПФ) регистрировалась у подавляющего большинства гипореактивных пациенток со смешанным макротипом ХЭ (80%), несколько реже - у двух третей (в среднем, 65%) - с остальными. Инфицированность цервикального канала УПФ в диагностически значимых титрах при избыточной продукции эмбриотропных аутоантител определена в два раза реже при смешанном и гипопластическом вариантах (36,4% и 29% соответственно), три раза - при гиперпластическом (17,7%) (р<0,05).

Высевание специфического возбудителя оказалось прерогативой гиперреактивных пациенток: 79% с гиперпластическим макротипом ХЭ, двух третей (61,4%) - со смешанным, половины (51,6%) - с гипопластическим. Гипореактивность иммунной системы в присутствии патогенных инфектов констатирована у каждой пятой со смешанным макротипом (20%), четверти - с гиперпластическим (25,9%), практически в два раза меньше - гипопластическим (12,3%) (р<0,05).

Бактериально-вирусные миксты высевались преимущественно у представительниц с «агрессивным» иммунным ответом (69,9% в среднем). При смешанном макротипе ХЭ - в полтора раза чаще, чем у гипореактивных (42,5%) (р<0,05), гипопластическом - четыре (18,5%) (р<0,05). При гиперпластическом варианте ХЭ частота обнаружения патогенных микстов оказалась сопоставимой при аномальной продукции эмбриотропных аутоантител (68% в среднем).

Бактериальные миксты в наибольшей степени распознавались при гипопластическом макротипе ХЭ и гиперреактивности — у 83,8%, тогда как у представительниц с «бедным» ответом иммунной системы - практически в пять раз реже (15,4%) (р<0,05).

Высокая частота выделения бактериально-микотических ассоциаций отличала гипореактивных пациенток со смешанным макротипом ХЭ (72,5%) - в два раза в сравнении с когортой с избыточной продукцией эмбриотропных аутоантител (31,8%) (р<0,05).

Частота стерильных бактериальных посевов из цервикального канала преобладала у нормореактивных - практически у трети (в среднем 36,8%) и в когорте с гипопластическим макротипом при аномальной продукции эмбриотропных аутоантител (в среднем 18,1%).

Спектр микробной обсемененности эндометрия в сопоставлении с различными вариантами иммунореактивности был следующим. Категория «условно-патогенная флора» (УПФ) преобладала у гипореактивных пациенток: у 60% пациенток со смешанным макротипом ХЭ, что в два раза чаще, чем при гиперреактивности (27,2%) (р<0,05), трети (37%) - с гиперпластическим, что превосходит показатель представительниц с избыточной продукцией эмбриотропных аутоантител - в шесть раз (6,4%) (р<0,05). Носительство инфектов подобного рода при гипопластическом варианте отмечено у 63,1% гипореактивных пациенток (р<0,05). Минимуму гиперреактивных пациенток (6,4%) с УПФ и гиперпластическим макротипом можно противопоставить четверть (в среднем 26,5%) с остальными вариантами ХЭ.

Детекция специфического возбудителя имела место преимущественно у гиперреактивных пациенток: половины (51,6%) — с гиперпластическим макротипом ХЭ, трети (в среднем 37%) - при остальных вариантах (р<0,05).

При сниженной продукции эмбриотропных аутоантител патогенные инфекты встречались реже: при гипопластическом варианте ХЭ (10,7%) - в два раза в сравнении со смешанным (25%), в три - с гиперреактивными представительницами своего макротипа (35,5%).

Бактериально-вирусные ассоциации регистрировались у подавляющего большинства гиперреактивных пациенток: у 61,3% с гиперпластическим макротипом и половины с остальными (51,4% в среднем) (р<0,05), что превосходило показатели при гипореактивности - в два и четыре раза (33,3, 25, 12,3% соответственно). Установлено, что наименьшее количество пациенток - носительниц подобных микстов со сниженной продукцией эмбриотропных аутоантител встречалось при гипопластическом макротипе (12,3%) - в два раза меньше, чем при смешанном (25%) (р<0,05).

Бактериально-микотический микст выступал прерогативой гипореактивных представительниц с гиперпластическим макротипом ХЭ (37%), тогда как при остальных вариантах «бедный» иммунный ответ регистрировался в два раза реже, однако статистически значимые различия установлены только для гипопластического макротипа (18,5%) (р<0,05). Эндометрий гиперреактивных пациенток оказался инфицирован подобными микробными ассоциациями значительно реже: при гиперпластическом макротипе контраст был наиболее разителен в сравнении с гипореактивной когортой - в шесть раз (37% и 6,4% соответственно) (р<0,05).

Бактериальные миксты в наибольшей степени встречались у гипореактивных пациенток с гиперпластическим макротипом ХЭ (29,6%) - практически в четыре раза чаще (6,4%), чем при избыточной продукции эмбриотропных аутоантител (р<0,05). При гипопластическом варианте ХЭ частота обнаружения патогенных инфектов оказалась сопоставимой независимо от типа иммунореактивности (в среднем 32,3%).

Отсутствие бактериальной обсемененности эндометрия чаще всего наблюдалось при нормореактивности: у двух третей (66,6%) со смешанным макротипом ХЭ (р<0,05), при остальных макротипах - более чем у половины (в среднем 57,1%) (р<0,05), причем при гиперпластическом варианте - независимо от иммунореактивности.

Выводы

Детализируя характер иммунного ответа женщин с различными инфекционными агентами, отметим доминанту при гипопластическом макротипе ХЭ гипореактивных изменений, сопровождаемых повышением частоты инфицирования ассоциациями условно-патогенных бактерий, при гиперпластическом - гиперреактивности, определяющей развитие аутоиммунных процессов.

На уровне эндометрия - прослеживались более четкие ассоциативные цепочки инфекционных агентов и типа иммунореактивности. Примечательно, что наличие стерильных образцов эндометрия в подавляющем большинстве коррелировало с нормореактивностью.

Полагаем доказанным, что в патогенезе нарушений репродуктивной функции женщин с ХЭ фигурируют различные иммуно-микробиологические аспекты, снижающие имплантационный потенциал эндометрия и препятствующие успешному развитию беременности.


Библиографическая ссылка

Петров Ю.А. АСПЕКТЫ МИКРОБИОЛОГИЧЕСКОЙ И ИММУННОЙ ДИАГНОСТИКИ ХРОНИЧЕСКОГО ЭНДОМЕТРИТА // Современные проблемы науки и образования. – 2016. – № 4. ;
URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=24811 (дата обращения: 29.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674