В XIX в. геополитические задачи требовали от правительства Российской империи защиты своих национальных интересов в регионе Средней Азии. В результате проведения как боевых операций, так и дипломатических переговоров, страны этого региона подпадали под подчиненное положение от российской короны.
В 1867 г. на занятой Россией территории было образовано Туркестанское генерал-губернаторство с центром в Ташкенте.
Кокандское ханство было завоевано в 1868 г. и признало вассальную зависимость от России, а после восстания в Коканде (1873-1876) Россия ликвидировала Кокандское ханство, и его земли вошли в Ферганскую и Сырдарьинскую области сначала Оренбургского генерал-губернаторства, а позже Туркестанского генерал-губернаторства Российской империи.
Бухарский эмират попал в зависимость от империи в 1868 г. По мирному договору с Россией бухарский хан уступал империи Ходжент, Ура-Тюбе, Джизак, Каттакурган и Самарканд, составившие Зеравшанский округ генерал-губернаторства. В 1873 был заключен с Россией окончательный договор о протекторате.
В 1873 г. под руководством генерал-губернатора Туркестана фон Кауфманa русские войска общей численностью 12-13 тыс. человек, имея на вооружении 56 орудий, 4600 лошадей и 20 тыс. верблюдов, приступили к боевым действиям против Хивы, в результате которых 29 мая Хива капитулировала, и по итогам был подписан Гендемианский мирный договор (12 августа 1873 года), определивший статус ханства как российский протекторат (или вассалитет). Хан объявил себя «пoкорным слугой» российского императора, и все земли ханства по правому берегу Амударьи отошли к России. Потеря независимости почти не отразилась на внутренней жизни ханства, в которую Россия не вмешивалась. Хива и Бухара оставались абсолютными монархиями. Они печатали свою валюту и содержали небольшие собственные армии. Бухара даже имела в Петербурге свое дипломатическое представительство, а Россия - своих постоянных политических агентов в Бухаре и Хиве. Хотя формально Бухара и Хива не имели права поддерживать внешние связи без ведома Петербурга, эмир бухарский Сеид Алим-хан находился в достаточно дружеских отношениях с эмиром соседнего Афганистана и постоянно поддерживал с ним связь на негосударственном уровне [3].
После октябрьского переворота в России уже к концу 1917 г. на большей части Туркестанского генерал-губернаторства была установлена советская власть. В ноябре Туркестан был провозглашен Советской республикой и образован Совет народных комиссаров во главе с большевиком Ф. Колосовым. Советское правительство Туркестана уже в ноябре 1917 г. признало суверенитет Бухары и Хивы.
Однако оно намеревалось поддерживать свое политическое влияние в обоих государствах на том же уровне, на котором его сохраняло российское императорское правительство. Это не соответствовало интересам среднеазиатских монархий. Ощущая возрастающее давление со стороны советских властей Туркестана и предвидя угрозу распространения советской власти в своих владениях, эмир бухарский Сеид Алим-хан стал увеличивать численность своей небольшой до той поры гвардии.
Со своей стороны советские власти побуждали местных коммунистов вступить в союз с «младобухарцами», чтобы совместно свергнуть власть эмира. Весной 1918 г. после победы над силами Иргаша в Коканде части Красной Армии вошли на территорию Бухарского эмирата, чтобы оказать помощь поднявшим восстание «младобухарцам» и коммунистам, но эта экспедиция оказалась в военном смысле подготовленной слабо, и изначальной цели кампания не достигла. В марте 1918 г. в Кызыл-Тепе был подписан мир между Бухарой и Советским Туркестаном. Эмирское правительство установило с Туркестаном дипломатические отношения, а советская сторона обещала не допускать вмешательства в бухарские дела. В июне бухарское посольство было открыто в Ташкенте, а в декабре между Туркестаном и Бухарой был подписан торговый договор. После подавления выступления «младобухарцев» и коммунистов в Бухаре уцелевшие из них скрылись на советской территории, где развернули активную антиэмирскую деятельность [6].
Осенью Бухара заключила военный союз с Хивой, который, несомненно, имел целью сдерживание давления со стороны Советского Туркестана. Бухара и Хива вновь попытались добиться военной помощи от Афганистана [5].
В конце декабря 1919 г. части Красной Армии вошли на территорию Хивинского ханства. Вооруженные формирования фактического правителя Хивы диктатора Джунаид-хана были разбиты, а хан Сеид-Абдулла отрекся от престола. «Младохивинцы» вместе с местными коммунистами провозгласили Хорезмскую Народную Советскую Республику. Ее суверенитет был номинальным, а правительство полностью зависело от Советской России. Схема прежнего российского протектората над Хивой, с соответствующими поправками, была воспроизведена при новых условиях. В 1921 г. Хорезмская республика подписала союзный договор с РСФСР.
По сходному сценарию развивались и события в Бухаре. В августе 1920 г. там произошло руководимое местными большевиками вооруженное восстание. При прямом участии частей Красной Армии, руководимых М.В. Фрунзе, эмир был низложен и бежал с остатками своих формирований в Восточную Бухару, в Гиссарскую долину. В Бухаре была образована Бухарская Народная Советская Республика, которая в ноябре 1920 г. заключила с РСФСР договор о военной взаимопомощи, что дало возможность частям Красной Армии остаться на территории новой республики. Вслед за этим в 1921 г. был подписан союзный договор [7].
Чтобы обезопасить среднеазиатские республики, Москва 28 февраля 1921 года в советско-афганском договоре отмечала, что обе стороны обязались уважать «действительную независимость и свободу Бухары и Хивы, какая бы форма правления там ни существовала согласно желаниям их народов» [2].
Таким образом, российская сторона добилась признания Афганистаном тех политических переворотов, которые при поддержке Красной Армии были произведены в Бухаре и Хиве. Но одновременно она в свою очередь обязалась соблюдать суверенный статус новообразованных Хорезмской и Бухарской республик.
Договор с Афганистаном был важен для Советской России не только как инструмент давления на правительство Великобритании, но и как способ добиться прекращения помощи, которая оказывалась с афганской территории басмаческим формированиям в Советском Туркестане.
Основы политики в отношении стран Востока были изложены В.И. Лениным в «Первоначальном наброске тезисов по национально-колониальному вопросу» ко Второму конгрессу Коминтерна. В пункте 11 он изложил свое видение политики в отношении к отсталым нациям, к которым причислял и население Средней Азии. В.И. Ленин призывал к тому, чтобы рабочие «метрополий» оказывали помощь буржуазно-демократическому движению в странах Востока. И уже здесь прослеживается одна из генеральных линий политики большевиков. Все, что Ленин предлагал для стран Востока, ни в коем мере не относилось собственно к территории бывшей Российской империи. В 6 подпункте 11 пункта он подчеркивал «необходимость неуклонного разъяснения и разоблачения перед самыми широкими трудящимися массами всех, особенно же отсталых, стран того обмана, который систематически проводят империалистские державы, под видом создания политически независимых государств создающие вполне зависимые от них в экономическом, финансовом, военном отношениях государства; в современной международной обстановке кроме Союза Советских Республик нет спасения зависимым и слабым нациям [4].
Здесь можно провести аналогию с подписанным советско-эстонским договором. Выступая перед рабочими и красноармейцами Пресненского района г. Москвы, Ленин сказал: «Советская Россия сделала много уступок, главной из которых является уступка спорной территории, заселенной смешанным - русским и эстонским населением. Но мы не хотим проливать кровь рабочих и красноармейцев ради куска земли, тем более, что уступка эта делается не навеки: Эстония переживает период керенщины, рабочие начинают узнавать подлость своих учредиловских вождей, разграбивших профессиональные союзы и убивших 20 коммунистов, они скоро свергнут эту власть и создадут Советскую Эстонию, которая заключит с нами новый мир»[5]. В.И. Ленин опять исходил из ближайшей возможности его пересмотреть.
Интересна оценка среднеазиатских событий, представленная в годовом отчете Народного Комиссариата Иностранных Дел РСФСР к VIII Съезду Советов за 1919-1920 гг., по которому можно четко определить принципы внешней политики Советской России.
Характеризуя политику в отношении Бухары, в отчете отмечается провокационный характер «политики эмира бухарского, доведшего в своей собственной стране кровавую реакцию до крайних пределов и превратившего ее в базис для контрреволюционных движений и попыток восстаний во всей Средней Азии». И далее отмечается факт установления советской власти в Бухаре с помощью бухарских революционных отрядов и туркестанских красных войск. Чем не экспорт пролетарской революции и сохранения территории бывшей Российской империи.
Констатируя установление советской власти в Хиве, в отчете НКИД подчеркивается факт недружественного отношения этой страны к Советской России, а также призыва на помощь Красной Армии: «В конце 1919 года жестоко притесняемые Джунаид-ханом узбеки, в особенности более развитая узбекская буржуазия, и в частности партия младохивинцев, просили помощи у Советского Туркестана для борьбы против кровавого тирана Джунаид-хана». И затем: «Прогрессивная хивинская буржуазия, ведшая против него борьбу при содействии Советского Туркестана, произвела переворот. 1 февраля Абдул Сеид отрекся от престола, и было учреждено временное правительство под председательством представителя младохивинской партии. 27 апреля в Хиве открылся I Съезд Советов Народных Представителей (Курултай), и Хива была объявлена Хорезмской Советской Республикой [1].
Подавив сопротивление силой, новая власть тем не менее не могла отказаться от поисков модели интеграции, подходящей для этого региона. Выходом стала ставка на воспитание местной политической элиты - как коммунистов, так и примкнувших к ним сторонников пантюркизма. Ориентация на выходцев из коренных народов была вызвана стремлением большевиков к организации народов Российской империи на основе создания национальных автономий.
Такая политика центрального правительства способствовала исчезновению аморфного конгломерата автономных городских и сельских общин. На его месте возникли крупные экономически развитые нации, управляемые собственными партийно-хозяйственными элитами.
Таким образом, исполнялись на практике теоретические построения В.И. Ленина, разработанные им еще в годы Первой мировой войны, в результате которых большевики становились охранителями «постимперского» пространства и не было речи о предоставлении права на самоопределение для среднеазиатских народов.
Рецензенты
- Фурсов В.Н., д.ист.н., профессор, зав. кафедрой истории России Воронежского государственного педагогического университета, г. Воронеж.
- Ливенцев Д.В., д.ист.н., профессор кафедры педагогики и социально-политических наук Воронежского государственного аграрного университета им. императора Петра I, г. Воронеж.
Библиографическая ссылка
Печенкин С.В. СРЕДНЯЯ АЗИЯ И «ПОСТИМПЕРСКАЯ» ПОЛИТИКА БОЛЬШЕВИКОВ В 20-Е ГОДЫ XX ВЕКА // Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 3. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=6350 (дата обращения: 19.04.2024).