Сетевое издание
Современные проблемы науки и образования
ISSN 2070-7428
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,006

ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТ МЕЖВОЗРАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ: СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Микляева А.В. 1
1 ФГБОУ ВПО «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»
В статье обосновано положение о том, что основной характеристикой личности как субъекта межвоз-растных отношений является возрастная идентичность. На основе результатов эмпирического исследо-вания показано, что возрастная идентичность личности является значимым компонентом социальной идентичности личности на протяжении ее жизненного пути и в зависимости от степени соответ-ствия/несоответствия хронологического возраста субъекта возрастной группе-объекту идентификации может носить нормативный или парадоксальный характер. Показано, что для испытуемых –представителей возрастных групп, в которых парадоксальная возрастная идентичность имеет наибольшее распространение, характерны более низкие показатели благополучия в сфере возрастной идентичности, чем в случае нормативной возрастной идентичности. Это дает основания рассматривать парадоксальную возрастную идентичность личности в качестве формы проявления кризиса социаль-ной идентичности в ее возрастном аспекте.
личность
межвозрастные отношения
возрастная идентичность
1. Абульханова К. А., БерезинаТ. Н.Времяличностиивремяжизни. - СПб.:Алетейя, 2001. - 304 с.
2. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды: В 2 т. - Т.1 / Б.Г. Ананьев. - М.: Педагогика, 1980. - 336 с.
3. Андреева Г.М. Социальная психология. - М.: Аспект-пресс, 2008. - 363 с.
4. БелинскаяЕ.П. Временные аспекты Я-концепции и идентичности // Мир психологии. - 1999. - № 3. - С. 140-147.
5. Головаха Е. И., Кроник А. А. Психологическое время личности. - М.: Смысл, 2008. - 267 с.
6. Панферов В.Н. Психология человеческих отношений. Избранное. - СПб.: Изд-во ИПП, 2009. - 497 с.
7. Позняков В. П. Психологические отношения индивидуальных и групповых субъектов совместной жизнедеятельности // Психологический журнал. - 2012. - № 5. - С. 5-15.
8. De Martelaer K., De Knop P., Theeboom M., Van Heddegem L. The UN Convention As a Еlaborating rights of Children In Sport // Journal of leisurability. - 2000. - Vol. 27. - No. 2, pp. 3-10.
9. Garstka T.A., Schmitt M.T. How young and older adults differ in their responses to perceived age discrimination // Psychology and Aging. - 2004. - Vol. 19. - No. 2, pp. 326-335.
10. Hummert M. L., Garstka T. A., O'Brien L. Т., Greenwald A.G., Mellott D. S. Using the Implicit Association Test to Measure Age Differences in Implicit Social Cognitions // Psychology and Aging. - 2002. - Vol. 17. - No. 3, рр. 482-495.
Введение

В современных гуманитарных науках в последние десятилетия существенно возрастает интерес к проблематике межвозрастных отношений - отношений между людьми как представителями тех или иных возрастных групп. Этот интерес обусловлен необходимостью изучения эффектов трансформации возрастной структуры современного общества, проявляющейся в постарении населения, росте социального расслоения между возрастными группами, усилении проявлений возрастной дискриминации и т.д. Всплеск интереса к проблематике межвозрастных отношений фиксируется, прежде всего, в философии, социологии, антропологии, филологии, психологии, в которых на сегодняшний день предложены различные теоретико-методологические подходы к исследованию межвозрастной проблематики, учитывающие тот факт, что возраст выступает значимым регулятором отношений между людьми в повседневной практике их взаимодействия.

Научное поле психологических исследований межвозрастной проблематики находится в области социальной психологии, которая традиционно рассматривает отношения между людьми во всех их проявлениях как особый предмет исследования. Сложившийся в современной социальной психологии подход к изучению феномена отношений [3; 6; 7] диктует необходимость рассматривать его на разных уровнях анализа (уровнях общественных, межгрупповых и межличностных отношений), в соответствии с тем субъектом отношений, который попадает в фокус внимания исследователя (общество, социальная группа или личность). Это требование применимо и к анализу межвозрастных отношений, субъектами которых могут выступать возрастно-стратифицированное общество, возрастные группы, личности как представители тех или иных возрастных групп. В данной статье предпринята попытка социально-психологической характеристики личности как субъекта межвозрастных отношений.

Анализ литературы показывает, что для современной психологии личности характерно рассматривать возрастные признаки человека как социального субъекта в контексте проблемы психологического времени личности.

Исходной точкой подобных рассуждений является представление о неоднородности психологического времени. С одной стороны, оно может рассматриваться как объективное измерение жизненного пути, не зависящее от личности [2]. С другой стороны, в психологической литературе предлагается трактовка психологического времени как отражения в сознании человека временных отношений между отдельными событиями его жизненного пути. Именно второй подход лежит в основе наиболее распространенной трактовки психологического возраста как внутреннего переживания человека, отражающего меру субъективной реализованности личностью психологического времени в биографическом масштабе [5] и составляющего важнейший аспект временного модуса Я-концепции личности [4]. К основным характеристикам психологического возраста исследователи относят его субъективный характер, а также обратимость и многомерность, проявляющиеся в возможных несовпадениях субъективных оценок собственного психологического возраста в различных сферах жизни [5].

Отдельного внимания заслуживает вопрос о том, что является основанием для формирования у человека того или иного психологического возраста. Как указывает Т.Н. Березина, мерой психологического возраста чаще всего выступают события, соотносимые с социальными представлениями о нормативных этапах жизненного пути, причем эти события могут иметь как биографически-формальный, так и личностно-значимый характер [1]. К аналогичным выводам пришли в результате исследований Е.А. Головаха и А.А. Кроник, на примере семейных и свободных испытуемых показавшие взаимосвязь психологического возраста личности с закономерностями трансформации социально-временных отношений в ее жизнедеятельности [1].

На основании этих результатов для характеристики личности как носителя возраста весьма актуальным становится понятие возрастных часов (ageclock), предложенное В. Neugarten, - внутреннего временного графика возрастного развития человека, который задает возрастные нормативы реализации ключевых жизненных событий. Ключевые жизненные события, в свою очередь, задаются системой социальных представлений, выступающих в качестве возрастно-ролевых ожиданий [8].

В процессе интерпретации человеком своего возраста посредством возрастных социальных конструктов формируется возрастная идентичность личности. В нашим предыдущих работах было показано, что возрастная идентичность представляет собой компонент социальной идентичности личности и может рассматриваться как результат отождествления человеком себя с определенной возрастной группой с принятием норм поведения данной группы в качестве в большей или меньшей степени регулирующих собственное поведение.

Процесс формирования возрастной идентичности отличается от становления многих других аспектов социальной идентичности. Если во многих других случаях человек, как правило, имеет основания идентифицироваться с какой-то одной социальной группой (например, гендерной или этнической) и впоследствии лишь переосмыслять содержание своих идентификаций, то возрастная идентичность в процессе жизненного пути претерпевает коренные изменения, связанные с переходом от одного этапа жизненного пути к другому. В этом процессе человеку приходится формировать идентификации с новыми социальными группами («подростки», «взрослые», «пожилые»), отказываясь от старых. При этом человек часто не имеет более или менее однозначных оснований для причисления себя к той или иной возрастной группе, как это происходит, например, в тех общностях, в которых существуют обряды инициации. Это делает процессы возрастной идентификации затруднительными для личности, прежде всего, в моменты «кризиса возрастной идентичности», когда личность находится на этапе перехода от одной возрастной группы к другой, формирования новой возрастной идентичности.

Цель исследования

В соответствии с обозначенной выше проблемой нами был проведен ряд исследований, целью которых явилось изучение особенностей возрастной идентичности человека на различных этапах жизненного пути.

Методы исследования и выборка

В качестве основных методов исследования использовались методика «Кто Я?» Куна и МакПортланда, а также Опросник «Структура социальной идентичности», разработанный нами в соавторстве с И.С. Завалишевым. Выборку составили 305 испытуемых в возрасте от 7 до 76 лет, жители Санкт-Петербурга (из них 115 детей, 56 подростков, 71 взрослый и 63 пожилых человека).

Результаты исследования и их обсуждение

Полученные с помощью методики «Кто Я?» данные позволяют утверждать, что возрастная идентичность формируется в детстве и сохраняет значимость на протяжении всех этапов жизненного пути человека (см. таблицу 1):

Таблица 1

Доля возрастных ролей в самоописаниях испытуемых

Выборка

Доля возрастных ролей

(% от общего количества самоописаний)

1. Дети

4,56 %

2. Подростки

6,38 %

3. Взрослые

0,69 %

4. Пожилые

4,98 %

Приведенные в таблице показывают, что возрастные идентификации актуальны в структуре социальной идентичности в детстве (4,56 % от общего количества самоописаний) и особенно подростковом возрасте (6,38 %), в период взрослости их значимость существенно снижается (0,69 %) и вновь возрастает в пожилом возрасте (4,98 %). При этом значимость возрастных ролей в структуре самоописаний остается стабильной в различных условиях социального становления личности. В частности, устойчивая значимость возрастных ролей в структуре самоописаний показана в наших предыдущих исследованиях на материале выборок детей и подростков, воспитывающихся в условиях детского дома, а также выборки взрослых людей, дети которых употребляют психоактивные вещества. Было установлено, что несмотря на сужение спектра социальных идентификаций в этих ситуациях возрастная идентичность, наряду с гендерной, не теряет своей активности для испытуемых.

На следующем этапе исследования актуальная возрастная идентичность испытуемых сопоставлялась с их хронологическим возрастом. Оказалось, что хронологический возраст не всегда совпадает с той возрастной ролью, которую приписывает себе человек. Ярче всего эти несовпадения проявляются в выборках пожилых людей (21,7 %) и подростков (18,8 %), чуть в меньшей степени выражены в группе детей (14,9 %) и практически не представлены среди взрослых (2,3 %).

Эти данные во многом соответствуют результатам, полученным зарубежными социальными психологами, которые показали, что наибольшие трудности в процессе идентификации со своей возрастной группой испытывают пожилые люди как возрастная группа, обладающая самым низким социальным статусом и не имеющая возможности попасть в наиболее высокостатусную возрастную группу [9]. Наиболее популярное объяснение этому факту предложено в рамках теории поддержания самооценки, которая предполагает, что ин-групповое сравнение с высоким эталоном может вести к отклонению соответствующей категоризации, потому что разделенная категоризация делает более значимой и угрозу несоответствия.

Пожилые люди, чья возрастная идентификация не совпадает с паспортным возрастом, в подавляющем большинстве случаев идентифицируют себя с группой взрослых. Аналогичный эффект наблюдается и в выборке подростков: в более чем 85 % случаев несовпадения возрастной роли и хронологического возраста подростки также причисляют себя к взрослым людям. Этот факт также совпадает с зарубежными результатами социально-психологических исследований, которые традиционно объясняются с позиции теории социальной идентичности: идентификация с возрастными группами, имеющими более высокий социальный статус, основана на естественном для человека стремлении принадлежать к положительно оцениваемым социальным группам. Подобное смещение возрастной идентичности в сторону высокостатусной возрастной группы (группы взрослых людей) часто не осознается [10], выступая тем самым своеобразным защитным механизмом, «буфером» в процессе принятия негативных возрастных атрибуций. В некоторых случаях, однако, эта стратегия может осознаваться, и в ее рамках человек осознанно выстраивает свой образ жизни в соответствии с аскриптивным образом «взрослого».

Интересно, что даже в группе детей, которая традиционно рассматривается как группа с высоким статусом, доля несоответствий между паспортным возрастом и возрастной идентичностью довольно высока, и опять же преимущественно в пользу группы взрослых (более 75 %). Этот факт, как и описанные выше, наглядно иллюстрирует явление «взросничества» (аdultism), которое активно обсуждается в зарубежной социологии и социальной психологии в последние десятилетия и обозначает предрасположение к взрослым в противовес детям, молодежи и пожилым людям, к которым не относятся как ко взрослым [8]. Группа взрослых обладает самым высоким социальным статусом, в силу чего достигнуть (или сохранить) членство в ней стремятся как молодые, так и пожилые люди. Это наглядно иллюстрирует и практически единодушная идентификация взрослых испытуемых с возрастной группой взрослых.

На основании полученных результатов мы предположили, что можно говорить о существовании разных типов возрастной идентичности: нормативной и парадоксальной. Нормативная возрастная идентичность характеризуется соответствием хронологического возраста возрастной группе-объекту идентификации. Для парадоксальной возрастной идентичности, напротив, характерно несоответствие хронологического возраста и возрастной группы, с которой идентифицирует себя человек.

Оценка модальности возрастной идентичности, проведенная с использованием «Опросника структуры социальной идентичности», показала, что представители всех возрастных групп, для которых характерна парадоксальная возрастная идентичность, демонстрируют более низкие показатели благополучия в сфере возрастной идентичности, чем испытуемые с нормативной идентичностью (см. таблицу 2).

Таблица 2

Характеристики возрастной идентичности у представителей разных возрастных групп

Выборки

Доля испытуемых с различными типами возрастной идентичности в разных возрастных группах (результаты сопоставления приписываемых себе возрастных ролей и хронологического возраста испытуемых)

Среднее значение показателя благополучия в сфере возрастной идентичности (Опросник «Структура социальной идентичности»)*

Нормативная

Парадоксальная

Нормативная

Парадоксальная

дети

85,1%

14,9 %

-

-

подростки

81,2 %

18,8 %

35,65

32,16**

взрослые

97,7 %

2,3 %

37,16

34,02**

пожилые

79,3 %

21,7 %

34,89

34,41

* Выборка детей не принимала участие в этом этапе исследования в силу возрастных ограничений опросника «Структура социальной идентичности».

**различия достоверны (U-критерий Манна-Уитни, 0,05<α<0,01).

Это наглядно проявляется, в частности, на материале выборок подростков и взрослых, в которых показатели благополучия в сфере возрастной идентичности достоверно выше у тех испытуемых, для которых характерна нормативная возрастной идентичность (в сравнении с испытуемыми с парадоксальной возрастной идентичностью). На уровне тенденции обозначенная закономерность проявилась и в выборке пожилых людей.

Полученные результаты дают основания рассматривать парадоксальную возрастную идентичность как форму проявления кризиса социальной идентичности в ее возрастном аспекте, а также предполагать, что возрастные представления, стереотипы установки, составляющие ее содержание, могут различаться у людей с разными типами возрастной идентичности. Это предположение, однако, требует дополнительной эмпирической проверки.

Выводы

1. Возраст человека становится регулятором отношений между ним и другими людьми благодаря актуализации его возрастной идентичности.

2. Возрастная идентичность представляет собой компонент социальной идентичности личности, результат отождествления человеком себя с определенной возрастной группой с принятием норм поведения данной группы в качестве в большей или меньшей степени регулирующих собственное поведение.

3. Процесс формирования возрастной идентичности личности отличается от становления других аспектов социальной идентичности вследствие проницаемости границ возрастных групп, с которыми идентифицирует себя человек, что создает предпосылки для возникновения «кризиса возрастной идентичности», прежде всего на этапах перехода человека из одной возрастной группы в другую.

4. Возрастная идентичность формируется в детстве и в целом сохраняет значимость на протяжении всех этапов жизненного пути человека. Наибольшая актуальность возрастных идентификаций характерна для детей, подростков и пожилых людей, в период взрослости ее значимость снижается.

5. Между актуальными возрастными идентификациями и реальным хронологическим возрастом человека могут наблюдаться несовпадения, что особенно характерно для испытуемых-подростков и пожилых людей, чуть в меньшей степени - детей. При этом в случае несовпадения актуальной возрастной идентификации и хронологического возраста человек в подавляющем большинстве случаев склонен идентифицироваться с возрастной группой взрослых как группой, имеющей самый благоприятный социальный статус (наиболее высокостатусной группой).

6. На основе полученных результатов сформулирована эмпирическая типология возрастной идентичности, включающая нормативную и парадоксальную возрастную идентичности. Нормативная возрастная идентичность характеризуется соответствием хронологического возраста возрастной группе-объекту идентификации, парадоксальная - несоответствием между ними.

7. Для испытуемых-представителей возрастных групп, в которых парадоксальная возрастная идентичность имеет наибольшее распространение, характерны более низкие показатели благополучия в сфере возрастной идентичности, чем в случае нормативной возрастной идентичности,что дает основания рассматривать парадоксальную возрастную идентичность личности в качестве формы проявления кризиса социальной идентичности в ее возрастном аспекте.

Рецензенты:

Куницына В.Н., д.псх.н., профессор, профессор кафедры социальной психологии ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет», Санкт-Петербург.

Ситников В.Л., д.псх.н., профессор, заведующий кафедрой прикладной психологии ФБГОУ ВПО «Петербургский государственный университет путей сообщения», г. Санкт-Петербург.


Библиографическая ссылка

Микляева А.В. ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТ МЕЖВОЗРАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ: СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 3. ;
URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=12999 (дата обращения: 29.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674