В результате за два последних десятилетия человечество «познакомилось» с мировым терроризмом, пиратством, новым великим переселением народов в результате распространения демократии. Приходится переосмысливать весь понятийно-категориальный аппарат обществоведческих наук.
Термин «глобализация» (англ. Globalization, франц. Mondialisation, globe - земной шар) традиционно трактуется как процесс социально-экономической, политической, культурной и религиозной унификации и интеграции, в результате которой возникает сближение и взаимозависимость стран и народов всего земного шара. В научном сообществе, тем самым, под глобализацией понимается, главным образом, объединяющее начало.
В качестве примера можно привести определение, которое используется в стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г.: «Развитие мира идет по пути глобализации всех сфер международной жизни, которая отличается высоким динамизмом и взаимозависимостью событий».
Но, говоря об унификации и интеграции, как следствия глобализации, в уме мы довершаем определение фразой - «по западному образцу», - фактически подменяя его понятием «вестернизация». Так, например, характерная для глобализации идея свободного рынка во всепланетарном масштабе, в реальности приводит к концентрации капитала в наиболее развитых странах, лидерах мировой экономики (США, Великобритания, Германия, Франция) [13]. М. Делягин, к примеру, отмечает, что «на глобальном рынке формируются глобальные монополии, которые имеют финансово-информационный характер и не поддаются регулированию со стороны государства» [5, с. 20].
Следует также подчеркнуть, что глобализация не является процессом, одинаковым для всех государств. Находясь на разных уровнях развития, имея разный потенциал и разные возможности, процессы глобализации государства понимают по-разному. Так, для стран третьего мира глобализация будет представляться иначе, чем, например, для стран Европы.
Несмотря на то что глобализация и вестернизация не тождественны, как отмечает Т.Т. Ахмедова, «это взаимосвязанные процессы, поскольку глобализация стала возможной благодаря всемирной экспансии западной цивилизации, распространению ценностей и институтов последней на прочие части мира» [1, с. 73].
Кроме того, процессы глобализации, как объективное следствие предшествующего развития, являясь необратимым процессом, приводят к коренным изменениям в развитии современного общества, которые в своей совокупности становятся причиной возникновения новых для человечества проблем, таких как кризис идентичности, проблема мультикультурализма, ускорение времени и темпа жизни, изменение языковых традиций. Современное информационное общество при этом продолжает оставаться зависимым от сырьевых отраслей хозяйства, неинформационных ресурсов, производства материальных благ.
Привычная ситуация кардинально изменилась в последние годы: в центре христианской Европы появились мусульманские кварталы, японская и китайская кухня становится популярнее американского фаст-фуда. Запад только сейчас стал осознавать, что глобализация - вовсе не одностороннее влияние атлантических стран на остальной мир. Колониальное прошлое многих стран Африки и Востока показало губительность однобокого экономического воздействия на культуру покоренных и «оцивилизованных» народов. На практике нам предстоит узнать обратный процесс культурного влияния народов Африки и Востока на страны Евросоюза.
Также необходимо заметить, что концентрация капитала приводит к увеличению разрыва в уровне развития между наиболее развитыми и отсталыми странами, что, в свою очередь, является причиной все более усиливающейся поляризации бедных и богатых как в международных масштабах, так и в рамках одной страны [2].
Следствием увеличения количества бедного населения в мире является возникновение миграционных процессов, при которых происходит переселение людей из неблагополучных в социально-экономическом отношении регионов в более благополучные, что вызывает у многих позицию так называемого оборонительного расизма [7].
Интересно, окажутся ли в этой связи пророческими слова М.А. Блюменкранца: «Признаться, я не очень верю в прочность нашего "общеевропейского дома", поскольку в основе нового единства лежат экономические интересы. Сами по себе экономические интересы - цемент весьма ненадежный, если при этом не достигнуто духовное единство» [3, с. 46].
Современная цивилизация остро ставит вопрос: что прочнее - демократия с ее потребительским отношением к жизни или ислам с его глубоким консерватизмом? Интересно, но Европа не пытается даже противопоставить исламу католическую веру. Не было осуждающей военную агрессию позиции Ватикана при бомбардировках Югославии, Ирака, Ливии, Сирии, восточных регионов Украины. Католическая церковь молчаливо дала согласие на однополые браки во многих странах Европы, в Южной и Северной Америке. Не удивительно, что и сейчас церковь в Европе заняла роль молчаливого статиста.
Следует отметить тот факт, что абсолютно аморальная захватническая внешняя политика стран Запада тщательно маскировала свои интересы под так называемые демократические ценности, например права и свободы граждан.
Подобные события в современной истории не могли не отразиться на глубинных структурах сознания пострадавшего населения. Как тонко отмечает Н.И. Лапин: «Теперь это поведение бумерангом возвращается в радикалистские слои населения развитых стран. В условиях глобализации неадекватное восприятие других цивилизаций, нецивилизованное отношение к их населению как к "чужим" оказалось чревато негативными последствиями для населения самой западной цивилизации, прежде всего европейской её субцивилизации» [8, с. 9].
Показательна духовная слабость европейской цивилизации в наиболее острый и переломный момент ее современной истории. О. Шпенглер уже предрекал закат западной культуре, но он и не подозревал, что спустя столетие встанет вопрос о жизнестойкости всей европейской цивилизации. Насаждаемый в последние годы западными политиками мультикультурализм обнажил все недостатки в социокультурном развитии самих этих стран. В этой связи примечательны мысли И.В. Фроловой, справедливо отмечающей, что «глобализация мира, с одной стороны, требует его унификации и, как следствие, универсализации сознания, с другой же - культурная ориентация современной цивилизации делает такую абстрактную унификацию невозможной. Или, иначе говоря, историческое развитие сегодня требует не только объединения культур, но и их внутреннего развития. Глобальная цивилизация, которая рождается на наших глазах, есть именно цивилизация мультикультурная» [12].
Проблема здесь состоит не столько в искусственном уравнивании всех без исключения культур. Впрочем, сложно будет убедить ценителей творчества В.А. Гергиева в равнозначности художественной ценности и эстетического восприятия концерта Валерия Абисаловича и, скажем, американской рок-группы Marilyn Manson. Проблема кроется в идейной бедности западной культуры. Даже Голливуд, продающий миру замки из мыльных пузырей, скатился до бесконечного тиражирования сиквелов и приквелов. Что должно сплотить Европу перед лицом надвигающейся опасности, какие духовные ценности помогут выстоять западной цивилизации?
Но пессимистический настрой подобных вопросов и ожиданий может не оправдаться. Социальные прогнозы имеют тенденцию давать ошибочный сценарий развития общества в ближайшем будущем, что отчетливо проявилось в докладах Римского клуба. Упоминавшийся ранее О. Шпенглер одной из кризисных черт умирающей культуры называет исчезновение сельского жителя и появление горожанина. Но уже спустя полвека Г.М. Маклюэн делает совершенно иной вывод - современное человечество превращается в электронное общество, в некую глобальную деревню.
Вероятно, и теперь вывод о слабости европейской цивилизации может оказаться не совсем верным. Под слабостью может скрываться пластичность, а безволие оказаться приспособляемостью. Современного человека западного типа можно назвать «модульным человеком в том смысле, что он легко встраивается в разные взаимодействия, подобно модульной мебели, которую можно собрать» [11, с. 11], то есть он готов практически к любым переменам.
Подобную уникальную приспособляемость западные носители цивилизации исторически демонстрировали исключительно на покоренных территориях (Северная и Южная Америка, Африка, страны Юго-Восточной Азии). С местным населением всегда производился обмен по классическому принципу «мы вам дадим зеркальце - вы нам дадите золото». Такого рода сотрудничество вело к обнищанию местного населения, а порой заканчивалось истреблением аборигенов.
Ныне же правила игры изменились. Западная цивилизация трактуется во всех регионах планеты как символ безопасности и процветания, и теперь жители Европы вынуждены испытывать все возрастающее давление переселенцев и беженцев из бедных и нестабильных регионов планеты.
Мотивы выбора страны в качестве цели для миграции очевидны. Стремление не столько покинуть театр военных действий, сколько желание стать полноправным гражданином Евросоюза, окунуться в мир роскоши и комфорта. Не наблюдается поток беженцев из Сирии и Ливии в южном направлении, в более спокойные регионы Африки. Приспособиться к таким новым условиям жизни рядовым европейцам становится все проблематичней. Бесплатно получая от стран Евросоюза жилье, пособия, предметы быта и даже роскоши, новые жители европейских стран взамен ничего не дают, отказываются работать и требуют от властей все новых привилегий.
Более того, будучи носителями неевропейской культуры, а, соответственно, неевропейских ценностей, переселенцы пытаются уже открыто изменить устои в этих странах. Анализ процессов, происходящих во Франции, Австралии, Бельгии, США, Германии и ряде других стран, которые открыли свои границы для мигрантов, позволяет говорить о том, что результаты политики мультикультурализма не являются однозначными. Так, например, согласно данным ежедневного общественно-политического издания «Свободная пресса» за 11.02.2011 г., президент Франции Н. Саркози заявил, что политика мультикультурализма провалилась. Об этом он сказал после аналогичных выступлений премьер-министра Великобритании Д. Кэмерона и канцлера Германии А. Меркель [9]. Так, Н. Саркози отметил, что «если человек приезжает во Францию, он должен стать частью французской нации, а если не собирается этого делать - желанным гостем в стране не станет. Франция не будет менять свой образ жизни, не станет пересматривать концепцию равенства мужчин и женщин и не смирится с тем, что кто-то может запретить девочкам ходить в школу. Кроме того, французы, - по словам президента, - не хотят, чтобы люди молились на улице у всех на виду» [9].
Нелепо в этой связи выглядит требование обосновавшихся в Германии беженцев о необходимости ношения головных платков сотрудницами местной полиции. Впрочем, еще более нелепа игра властей в поддавки и выполнение ряда требований переселенцев. Вынужденный рост налогов для добропорядочных европейцев, безволие местных властей, циничная толерантная позиция Брюсселя, агрессивное поведение беженцев и переселенцев ведут к утрате контроля Запада над ситуацией в Европе, нарастанию дестабилизирующих процессов в цивилизационном развитии региона. Ситуация усугубляется вынужденным следованием европейских стран антироссийской позиции США.
Невыгодные для самого Евросоюза экономические санкции против России в сочетании с зависимостью многих европейских стран от российских энергоресурсов ставят их дальнейшее экономическое благополучие под сомнение.
Рецензенты:
Сабекия Р.Б., д.ф.н., профессор кафедры философии права и социальных наук Стерлитамакского филиала Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак;
Шергенг Н.А., д.ф.н., профессор кафедры философии права и социальных наук Стерлитамакского филиала Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак.
Библиографическая ссылка
Баширов Т.А., Нафикова А.И. ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ И КРИЗИС ЕВРОПЕЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 2-2. ;URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=22964 (дата обращения: 25.04.2024).