Сетевое издание
Современные проблемы науки и образования
ISSN 2070-7428
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,006

ПРОГНОЗИРОВАНИЕ РИСКА ФОРМИРОВАНИЯ ПАНИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА

Никитина В.Б. 1 Казенных Т.В. 1
1 НИИ психического здоровья Томского НИМЦ
Проведено психологическое, иммунологическое и гормональное обследование 90 лиц (средний возраст 42,16±9,25 лет), проходивших курс стационарного лечения в первом клиническом психиатрическом отделении клиники НИИ психического здоровья Томского НИМЦ. Согласно критериям МКБ-10 все пациенты были распределены на две клинические группы: у 50 больных (1 группа) было диагностировано расстройство приспособительных реакций (F 43.2), у 40 больных (2 группа) было диагностировано паническое расстройство (F 41.0). На основании данных комплексного обследования предложен способ прогнозирования риска формирования панического расстройства на раннем этапе заболевания – на стадии расстройства приспособительных реакций путем оценки уровня реактивной и личностной тревожности, определения в крови концентрации кортизола и иммунологических параметров, и при повышении уровня реактивной тревожности более 54 баллов, личностной тревожности более 57 баллов, концентрации кортизола в сыворотке крови более 661 нмоль/л и снижении количества натуральных клеток-киллеров (NK-клеток) менее 10 %, возможно прогнозировать риск формирования у пациентов панического расстройства. Способ может быть широко использован в медицине и здравоохранении для прогноза риска формирования панического расстройства на раннем этапе заболевания и целенаправленного проведения комплексной терапии.
паническая атака
расстройство приспособительных реакций
реактивная и личностная тревожность
иммунная система
гормоны.
1. Martin E.I., Ressler K.J., Binder E., Nemeroff C.B. The neurobiology of anxiety disorders: brain imaging, geneticsand Psychoneuroendocrinology // Clin. Lab. Med. 2010. Vol. 30. № 4. P. 865–891. DOI: 10.1016/j.cll.2010.07.006.
2. Maron E., Tõru I., Hirvonen J. et al. Gender differences in brain serotonin transporter availability inpanic disorder // J. Psychopharmacol. 2011. Vol. 25. № 7. P. 952–959. DOI: 10.1177/0269881110389207.
3. Коробейникова Л.А. Генетические основы предрасположенности к паническому расстройству // Успехи современной биологии. – 2012. – Т. 132, № 1. – С. 21-35.
4. Воробьева О.В. Роль эмоционального стресса в развитии панического расстройства // Психические расстройства в общей медицине. – 2008. – № 4. – С. 48-51.
5. Атаманов А.А. Конституциональные предпосылки панического расстройства и роль характера больных в факторной модели заболевания / А.А. Атаманов, В.Д. Менделевич // Психическое здоровье. – 2011. – Т. 9, № 5 (60). – С. 46-52.
6. Семке В.Я. Панические расстройства: клиника, факторы риска, лечение / В.Я. Семке, И.А. Погосова, В.А. Погосов. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. – 191 с.
7. Никитина В.Б. Иммунологическая характеристика пациентов с расстройствами адаптации на стадии невротической реакции / В.Б. Никитина, О.А. Лобачева, Т.П. Ветлугина // Российский иммунологический журнал. – 2012. – Т. 6 (14), № 3 (1). – С. 110-112.
8. Факторы воспаления и иммунофенотипы при расстройствах адаптации / Т.П. Клюшник [и др.] // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 2018. – № 118 (3). С. 83-88. DOI: 10.17116/jnevro20181183183-88.
9. McKim D.B., Weber M.D., Niraula A. et al. Microglialrecruitment of IL-1β-producing monocytes to brain endothelium causes stress-induced anxiety // Mol. Psychiatry. 2017. № 4. DOI: 10.1038/mp.2017.64.
10. Патогенетическое обоснование технологии иммунокоррекции при психических расстройствах и болезнях зависимости / Т.П. Ветлугина [и др.]  // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2013. – № 1 (76). – С. 7-12.
11. Малкина-Пых И.Г. Психосоматика: справочник практического психолога. – М.: Эксмо, 2005. – 992 с.
12. Кубасов Р.В. Гормональные изменения в ответ на экстремальные факторы внешней среды // Вестник РАМН. – 2014. – № 9–10. – С. 102-109.
13. McEwen B.S. The neurobiology of stress: from serendipity to clinical relevance // Brain. Res. 2000. Vol. 886.  № 1–2. P. 172–189.
14. Психофизиологические особенности панического и генерализованного тревожного расстройства / С.А. Гордеев [и др.]  // Журнал неврологии и психиатрии им. C.C. Корсакова. – 2013. – Т. 113, № 5. – С. 11-14.
15. Клеточно-молекулярные основы изменения нейроиммунного взаимодействия при стрессе / Е.А. Корнева [и др.]  // Российский физиологический журнал им. И.М. Сеченова. – 2017. – № 3. – С. 217-229.
16. Способ прогнозирования риска формирования панического расстройства на ранней стадии заболевания: пат. 2644309 Рос. Федерация / В.Б. Никитина, Т.В. Казенных, А.А. Иванова и др.; заявитель и патентообладатель Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Томский медицинский центр Российской академии наук» (Томский НИМЦ); заявл. 07.12.2016; опубл. 08.02.2018, Бюл. № 4. 11 с.

В современной медицине проблема панических атак (ПА) рассматривается в числе одних из первостепенно значимых. Актуальность проблемы определяется довольно широкой распространенностью в общей популяции, манифестацией в молодом, социально активном возрасте, тенденцией к затяжному и хроническому течению, сложностью лечения и реабилитации в свете медицинских и социально-экономических аспектов. Последнее время наблюдается увеличение числа больных с синдромом (ПА), что оказывает все большее влияние на социально-психологические, экономические аспекты жизни и здоровья общества. Причины возникновения панического расстройства до сих пор недостаточно выяснены. Известно, что при данном заболевании наблюдаются изменения в центральной нервной системе, связанные с обменом серотонина и норадреналина [1; 2]. Существенная роль при возникновении болезни принадлежит и наследственной предрасположенности. У близких родственников людей, подверженных паническому расстройству, часто наблюдаются аналогичные симптомы или проявления других тревожных расстройств [3; 4].

Панические атаки часто совпадают с существенными психическими переживаниями, стрессами или переменами в жизненном укладе: разводом, переменой места жительства, окончанием университета, женитьбой, рождением первого ребенка и т.д. [5; 6]. Психологический фактор проявления тревожного расстройства состоит в том, что возникновение ПА наиболее вероятно у людей, у которых в прошлом наблюдалась так называемая чувствительность к тревожности. Чувствительность к тревожности часто наблюдается при расстройстве приспособительных реакций у лиц с гипертрофированным восприятием телесных ощущений, связанных с беспокойством (короткий приступ боли в груди) и преувеличением опасности последствий этих ощущений (учащенное сердцебиение может автоматически означать для него, что его сердце сейчас остановится) [7].

Между тем показана связь между расстройством адаптации и состоянием иммунитета в виде отклонения ряда иммунных параметров – угнетения компонентов клеточного и активации факторов гуморального иммунитета, изменения фагоцитарной активности нейтрофилов, факторов воспаления, спектра цитокинов, что послужило основанием для использования иммуномодуляторов в комплексной терапии этих состояний [8-11]. Понимание врачом звеньев патогенеза, в том числе вклада иммунной и эндокринной систем, способствует правильной реабилитационной тактике этих состояний, а от своевременности и качества оказанной помощи зависит исход заболевания: полное выздоровление с переходом на качественно новый уровень адаптации или хронизация патологического процесса и переход в серьезное психическое заболевание, как, например, депрессия, паническое расстройство, фобия, стойкое изменение личности.

Цель исследования: определить вклад иммунной и эндокринной систем в формирование панического расстройства.

Материал и методы исследования: проведено комплексное психологическое, иммунологическое и гормональное обследование 90 лиц, проходившие курс стационарного лечения в первом клиническом психиатрическом отделении клиники НИИ психического здоровья Томского НИМЦ. Средний возраст пациентов составил 42,16±9,25 года. Диагностическая оценка проводилась по основным клиническим критериям МКБ-10. У 50 больных (1 группа) было диагностировано расстройство приспособительных реакций (F 43.2), у 40 больных (2 группа) – паническое расстройство (F 41.0). Ведущим клиническим синдромом в обеих группах был тревожно-фобический. От всех пациентов было получено информированное согласие на участие в исследовании.

Уровень тревожности определяли по шкале реактивной (ситуативной) и личностной тревожности Спилбергера, адаптированной Ю.Л. Ханиным [12]. Лабораторные методы включали: фенотипирование поверхностных рецепторов иммунокомпетентных клеток методом проточной цитометрии системы FACS Calibur (США) с использованием реагентов данной фирмы и определяли: CD3+CD19- (зрелые Т-лимфоциты), CD3+CD4+ (Т-хелперы/индукторы), CD3+CD8+ (цитотоксические Т-лимфоциты), CD3-CD19+(В-лимфоциты), CD3-CD16+CD56+ (натуральные клетки-киллеры, NK-клетки), HLADR+ (клетки, экспрессирующие маркеры поздней активации), CD3+CD95+ (клетки, экспрессирующие Fac-рецепторы готовности к апоптозу); изучение гуморальных факторов иммунитета: определение концентраций сывороточных иммуноглобулинов классов М, G, А, с использованием наборов реагентов для иммуноферментного определения в сыворотке крови концентраций общих иммуноглобулинов различных классов (ЗАО «Вектор-Бест», п. Кольцово, Новосибирская обл., Россия); уровня циркулирующих иммунных комплексов в сыворотке крови (ЦИК);  изучение факторов неспецифической резистентности – определение фагоцитарной активности нейтрофилов (ФИ); изучение гормонального спектра – определение концентраций кортизола, тиреотропного гормона (ТТГ) и гормонов щитовидной железы: общего трийодтиронина (Т3) и общего тироксина (Т4) в сыворотке крови в соответствии с инструкцией по применению наборов реактивов для иммуноферментного определения гормонов в сыворотке крови (ЗАО «Вектор-Бест», п. Кольцово, Новосибирская обл., Россия). В качестве контроля были приняты психологические и иммунобиологические данные 68 практически здоровых лиц.

Статистический анализ проводили с использованием пакетов STATISTICA, версия 12.0 для Windows. Анализ данных проводили сравнением независимых выборок с помощью U-критерия Манна-Уитни. Критический уровень значимости принимался равным 0,05. Описательная статистика и табличные данные представлены в виде М±m, где М – среднее арифметическое, m – стандартная ошибка среднего арифметического.

Результаты исследования и их обсуждение. Мы провели психологическое обследование набранных групп пациентов и здоровых лиц (табл. 1). Анализ результатов свидетельствует, что в группе пациентов с паническим расстройством по сравнению с пациентами с расстройством приспособительных реакций и здоровыми лицами выявлены достоверно высокие уровни реактивной и личностной тревожности.

Таблица 1

Уровень реактивной и личностной тревожности у пациентов с расстройством приспособительных реакций, паническим расстройством и здоровых лиц (М±m)

Показатели

Группы обследованных

p2

 

Здоровые

лица

 

(n=68)

Пациенты

с расстройством приспособительных реакций (1 группа)

(n=50)

Пациенты

с паническим

расстройством

(2 группа)

(n=40)

Реактивная

тревожность, баллы

37,86±0,75

47,78±1,03

р1=0,000001

54,98±1,25

р1=0,000001

0,000001

Личностная

тревожность, баллы

37,32±0,71

44,48±0,81

р1=0,000001

58,40±1,50

р1=0,000001

0,000022

Примечание: р1 – достоверность различий по отношению к здоровым лицам;

p2 – достоверность различий между 1 и 2 группами пациентов.

 

При анализе иммунологических данных было установлено, что обе группы пациентов сопоставимы по большинству показателей иммунитета (табл. 2). По сравнению со здоровыми лицами у пациентов с расстройством приспособительных реакций отмечалось угнетение параметров клеточного иммунитета (снижение количества Т-лимфоцитов CD3+CD19--фенотипа (р=0,016554) и их субпопуляции с хелперной активностью CD3+CD4+-фенотипа (р=0,003025)) и активация гуморального иммунитета (увеличение количества В-лимфоцитов CD3-CD19+-фенотипа (р=0,031575) и концентрации сывороточного IgG (р=0,000280)).

Таблица 2

Показатели системы иммунитета у обследованных лиц (М±m)

Показатели

Группы обследованных

p2

 

Здоровые

лица

 

(n=68)

Пациенты

с расстройством приспособительных реакций (1 группа)

(n=50)

Пациенты

с паническим

расстройством

(2 группа)

(n=40)

Лейкоциты, 109/л

6,64±0,16

6,33±0,28

р1=0,326792

6,30±0,26

р1=0,270685

0,941806

Лимфоциты, %

35,46±0,88

37,02±1,31

р1=0,308075

38,63±1,47

р1=0,052203

0,415574

CD3+CD19-, %

73,57±0,92

69,09±1,82

р1=0,016554

73,23±1,61

р1=0,846716

0,095932

CD3+CD4+, %

48,68±0,82

44,02±1,46

р1=0,003025

45,82±1,26

р1=0,051170

0,359329

CD3+CD8+, %

24,78±0,83

25,86±1,38

р1=0,473276

26,00±1,06

р1=0,378507

0,938923

CD3-CD19+, %

10,95±0,48

12,70±0,66

р1=0,031575

11,49±0,62

р1=0,503431

0,187544

CD3-CD16+CD56+, %

13,13±0,68

14,24±0,83

р1=0,312657

10,56±0,54

р1=0,033227

0,002075

ЦИК, усл. ед.

74,75±3,69

87,00±5,67

р1=0,061300

74,51±6,76

р1=0,973643

0,157892

Ig M, г/л

1,94±0,08

1,87±0,21

р1=0,714133

1,97±0,18

р1=0,824935

0,699947

Ig G, г/л

15,40±0,53

20,61±1,58

р1=0,000280

19,03±1,54

р1=0,007295

0,479294

Ig A, г/л

1,76±0,06

1,93±0,17

р1=0,295227

1,94±0,18

р1=0,187897

0,867350

ФИ, %

54,44±1,09

62,14±2,38

р1=0,003990

60,59±2,14

р1=0,007577

0,640464

Примечание: р1 – достоверность различий по отношению к здоровым лицам;

p2 – достоверность различий между 1 и 2 группами пациентов.

 

Во второй клинической группе также было выявлено снижение количества Т-хелперов-индукторов (р=0,051170) и повышение концентрации сывороточного IgG (р=0,007295) по сравнению с контрольной группой. В обеих клинических группах фагоцитарная активность нейтрофилов была достоверно выше контрольных значений.

При сравнении иммунологических показателей пациентов с паническим расстройством по сравнению с контролем и с группой пациентов с расстройством приспособительных реакций выявлено более низкое количество натуральных клеток-киллеров (CD3-CD16+CD56+- фенотипа).

В таблице 3 представлены результаты гормонального исследования пациентов с расстройством приспособительных реакций и с паническим расстройством. Во всех клинических группах были установлены различные отклонения исследуемых параметров от группы здоровых лиц. Так, пациенты с паническим расстройством характеризовались более высокими значениями концентрации кортизола (706,56±45,12, нмоль/л), а у пациентов с расстройством приспособительных реакций были выявлены самые низкие концентрации общего тироксина − Т4 (82,14±1,39, нмоль/л).

Таблица 3

Показатели гормонального статуса у обследованных лиц (М±m)

Показатели

Группы обследованных

p2

 

Здоровые

лица

 

(n=68)

Пациенты с расстройством приспособительных реакций

(1 группа)

(n=50)

Пациенты

с паническим

расстройством

(2 группа)

(n=40)

Кортизол, нмоль/л

404,76±23,60

510,24± 25,15

р1=0,006648

706,56 ± 45,12

р1=0,000002

0,000162

ТТГ, мкМЕ/мл

2,46±0,12

1,79±0,14

р1=0,000073

1,72±0,19

р1=0,001787

0,670769

Т3 общ., нмоль/л

1,51±0,03

1,59±0,03

р1=0,015744

1,40±0,09

р1=0,788169

0,080971

Т4 общ., нмоль/л

93,45± 2,47

82,14 ± 1,39 р1=0,000013

87,35±1,69

р1=0,014550

0,029248

Примечание: р1 – достоверность различий по отношению к здоровым лицам;

p2 – достоверность различий между 1 и 2 группами пациентов.

 

Тироксин в сыворотке крови в основном находится в связанном состоянии, а биологически активным является свободный гормон, концентрация которого не зависит от уровня связывающих белков. Поэтому концентрация общего тироксина не совсем точно характеризует тиреоидный статус организма, в связи с чем этот гормон не может быть рассмотрен в качестве прогностического критерия затяжного течения расстройства приспособительных реакций.

Выбор уровня реактивной и личностной тревожности, концентрации кортизола и количество натуральных клеток-киллеров в качестве прогностических критериев риска формирования панического расстройства на раннем этапе заболевания вызваны следующими обстоятельствами. Личностная тревожность – это относительно устойчивая индивидуальная характеристика, черта, дающая представление о предрасположенности человека к тревожности, то есть о его склонности воспринимать достаточно широкий круг ситуаций как угрожающие и реагировать на эти ситуации появлением состояния тревожности различного уровня. Реактивная (ситуативная) тревожность не является показателем стабильного свойства личности и связана с особенностями внешних по отношению к индивиду конкретных ситуаций. Умеренно высокий уровень реактивной тревожности свидетельствует о временном переживании чувства тревоги, неудовлетворенности своей способностью отвечать требованиям ситуации, конкретных обстоятельств. Высокая реактивная тревожность может повлечь временное нарушение деятельности [12].

Основной системой, реализующей стрессовые перестройки в организме, является гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая ось, находящаяся под контролем высших отделов мозга и гипоталамуса, интенсивное функционирование которых сопровождается выбросом гормонов стресса [13]. Кортизол вырабатывается в экстренных и/или стрессовых ситуациях и, бесспорно, выступает одним из самых главных гормонов, но при хроническом стрессе, когда его продукция превышает уровень нормы, он становится патогенным фактором [14].

Нейроанатомическая особенность панического расстройства состоит в том, что именно для этого заболевания характерна повышенная реактивность миндалевидного тела (amygdala) [15], что приводит к изменению состояния лимбической системы мозга, которая входит в состав нервной регуляции функций иммунологической защиты [14]. Чрезмерная гиперактивность эмоциональных зон лимбической системы при ПА может привести к дезорганизации деятельности всего регуляторного аппарата, нарушению нейроиммунной регуляции, индуцированию патологии функции иммунитета [16].

На основе полученных данных нами предложен способ прогнозирования риска формирования панического расстройства на раннем этапе заболевания – на стадии расстройства приспособительных реакций: путем оценки у пациентов с расстройством приспособительных реакций уровня реактивной и личностной тревожности, определения в крови концентрации кортизола и иммунологических параметров. При повышении уровня реактивной тревожности более 54 баллов, личностной тревожности более 57 баллов, концентрации кортизола в сыворотке крови более 661 нмоль/л, снижении в крови  количества натуральных клеток-киллеров менее 10% - возможно прогнозировать риск формирования у них панического расстройства. На данный способ получен патент на изобретение [17]. Способ может быть широко использован в медицине и здравоохранении для прогноза риска формирования панического расстройства на раннем этапе заболевания и целенаправленного проведения комплексного лечения.

Вывод

Наряду с общеклиническими параметрами, оценка уровня реактивной и личностной тревожности, концентрации кортизола, количество натуральных клеток-киллеров позволяют прогнозировать риск формирования панического расстройства на раннем этапе заболевания – на стадии расстройства приспособительных реакций.


Библиографическая ссылка

Никитина В.Б., Казенных Т.В. ПРОГНОЗИРОВАНИЕ РИСКА ФОРМИРОВАНИЯ ПАНИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА // Современные проблемы науки и образования. – 2018. – № 4. ;
URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=27877 (дата обращения: 28.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674