Сетевое издание
Современные проблемы науки и образования
ISSN 2070-7428
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,006

ПОЭТИКА РОМАНТИЧЕСКОГО В ПОЭМЕ А. КУСИКОВА «ОХЛЯБЬ»

Исаев Г.Г. 1
1 Астраханский государственный университет
Объектом анализа является поэма «Охлябь» русского поэта 1920-х годов А.Кусикова, входившего в группу имажинистов, предметом – традиции романтической поэтики. Применена методология исследования, предполагающая анализ структуры произведения и системы использованных в нем средств выразительности. В статье доказывается, что романтически-игровые стратегии поэта сказываются на характере жанровых и стилистических предпочтений, которые определяются категорией «балладный модус». Поэтика А.Кусикова формировалась под перекрестным воздействием модернизма и авангардизма, при явном преобладании первого. Большое значение для него имела эстетическая программа имажинизма. «Охлябь» проанализирована в статье как результат самоопределения А.Кусикова в духовной культуре России первой четверти ХХ века, свойственного ему типа самосознания и способа художественного переживания. Во внимание принимается и важнейшая черта мировосприятия А.Кусикова 1920-х годов – соотнесение революции с религиозной системой ценностей.
имажинизм
поэтика
романтизм
жанр
стиль
баллада
модернизм
авангардизм.
1. Борев Ю. Б. Эстетика. Теория литературы. Энциклопедический словарь. - М.: Астрель, 2003. - С. 131-242;
2. Вовк О. В. Энциклопедия знаков и символов. - М.: Вече, 2006. - С. 291-293;
3. Грузинов И. Имажинизма основное. - М.: Имажинизм, 1921. - С. 14-45;
4. Гуляев Н. А., Богданов А. Е., Юдкевич Л. Г. Теория литературы в связи с проблемами эстетики. - М.: Высшая школа, 1970. - С. 127-302;
5. Даль В. И. Толковый словарь великорусского языка: В 4 т. Т. 2. - М.: Русский язык, 1999. - С. 319-401;
6. Корман Б. О. Изучение текста художественного произведения. - М.: Просвещение, 1972. - С. 14-41;
7. Крупчанов Л. М. Содержание и форма литературного произведения // Введение в литературоведение / Под общей редакцией Л. М. Крупчанова. - М.: Оникс, 2005. - С. 312-337;
8.Тресиддер Дж. Словарь символов. / Перевод с англ. С. Палько. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. - С. 67-98;
9. Хализев В. Е. Теория литературы. - М.: Высшая школа, 2002. - С. 32-76;
10. Якобсон А. О романтической идеологии // Новый мир. - 1989. - № 4. - С. 176-187.
Творчество почти забытого ныне поэта-имажиниста Александра Кусикова пользовалось в 1920-е годы широкой известностью в литературных кругах. О нем одобрительно отзывались К. Бальмонт, А. Луначарский, В. Брюсов, С. Есенин и др. Он, несомненно, создал неповторимый стиль и оригинальный тип лирического героя. Находясь с 1922 года в эмиграции, он публикует в Берлине и Париже несколько сборников, среди них - книга «Октябрьских поэм» «Аль-Баррак». «Охлябь» - последняя поэма в книге,  в которой он продолжает художественное осмысление природы русской революции.

 В поэзии 1910-1920-х годов такой элемент природного мира, как ветер, получает устойчивое стилистическое и символическое значение. Достаточно вспомнить поэму А. Блока «Двенадцать», оказавшую колоссальное воздействие на принципы художественного воплощения образа революции в творчестве самых разных поэтов. В ней природные явления (буря, ветер) и конкретные образы, выражающие противоборство стихий, за которыми мы угадываем борьбу революции с контрреволюцией, становятся символами. Ураган - символ революции, народной стихии, способной разрушить прежний миропорядок, перестроить жизнь на новых началах, вместе с тем, - это то темное, безудержное, беспощадное, что несет с собой революция.

 Правомерно предположить, что в творчестве А. Кусикова блоковские коннотации ветра как символа очистительной стихии получают дальнейшую  актуализацию и развитие.

А. Якобсон, анализируя поэзию первой половины 1920-х годов, отметил, что в стихах этих лет доминирует пафос трагического героизма. «Поднимаются на щит и поэтизируются поступки людей, свидетельствующие об их бесстрашии и способности к величественным свершениям, об их готовности преодолеть инстинкт самосохранения, пойти на риск, лишения, опасности, достойно встретить смерть. Героическая настроенность связана с волевой собранностью, с бескомпромиссностью и духом непреклонности». Это героика, одухотворенная сверхличной целью, альтруистическая, жертвенная, знаменующая служение идеалам коммунизма» [10, 235]. Идейно-художественная позиция А. Кусикова частично совпадала с подобными настроениями революционных максималистов той эпохи. Для него тоже примечательны фанатичная преданность  идеалам новой веры - коммунизму, частичное отторжение традиционных гуманистических идеалов, поэтизация силы.

Объектом изображения в поэме стали эмоционально окрашенные размышления, впечатления, внерациональные ощущения от русской революции, ее взрывчатого, необычайно динамического характера, развития событий в поcлереволюционной России.

В качестве субъекта речи в поэме выступает автор-повествователь: высказывание принадлежит третьему лицу, субъект речи грамматически не выражен. Создается полная иллюзия нераздельности автора и повествователя, автор как бы растворяется в своем создании. Переживания автора объективируются, очищаются от всего случайного. По характеристике В. О. Кормана, при такой форме субъектной организации лирического произведения «для читателя на первом плане находятся какое-то событие, обстоятельство, ситуация, явление, пейзаж». Читатель «прежде всего, видит того, кто изображен, о ком рассказывается, и порой вовсе не замечает того, кто повествует» [6, 46]. В поэме «Охлябь» мы встречаем именно такую организацию лирического высказывания - на первом плане красочное описание ветра, сам же лирический субъект незаметен. Тем не менее, быть субъектом означает стоять в центре вещей и обладать свободной волей. Субъект - активное самосознающее начало душевной жизни, которое противопоставляет себя внешнему миру и своим собственным состояниям, рассматривая их как объект. Он - носитель повествовательных стратегий.

В поэме имеет место обращение к романтическому методу типизации - через исключительное и абсолютное. А. Кусиков явно романтизирует события революции. Воссоздание «духа времени» и «погружение в эпоху» осуществляется им по принципам романтической поэтики. Условность и элементы фантастики становятся способом постижения революционной действительности за счет преображения ее внешних форм при помощи образов и ситуаций, не имеющих аналогов в материальном мире и наделенных символическим значением. Подобным  образом познавались национальные основы бытия. Обращение к поэтике романтизма стало для А. Кусикова и других имажинистов одним из способов национального самоопределения и самосознания. И. Грузинов - теоретик группы имажинистов - в «Почти декларации» писал: «...как форма, как закон: романтическое осознание настоящей эпохи и перенос современного революционного сознания на прошлые эпохи, если пользуешься ими как материалом» [3, 12].

Повествователь явно во власти романтики - «умонастроения, связанного с подъемом чувства личности, полнотой душевного бытия, верой человека в собственные безграничные возможности, с радостным предчувствием осуществления самых сокровенных желаний и намерений» [7, 91]. Поэму одушевляет романтический пафос - эмоциональное воодушевление, страсть, которая пронизывает произведение и сообщает ему единое дыхание. Чувство и мысль художника составляют единое целое; в нем ключ к идее произведения. «Охлябь» «становится лирическим самовыражением чувств поэта и передает «состояние мира» не как конкретные общие обстоятельства, а как состояние духа» [7, 378]. А. Кусиков утверждает дионисийский, экстатический элемент в русской революции, извечную неустроенность человеческого бытия и считает, что в самой природе человека и человечества заложены неразрешимые противоречия.

Повествователь задает романтический настрой, выбирает высокую степень условности мира произведения, убеждает читателя в достоверности и объективном описании событий. Его всезнание объединяет фрагменты мира и скрепляет его единство. Повествователь прибегает к персонификации объекта изображения - революции в условном персонаже - ветре, т.е. использует стилистическую фигуру, состоящую в том, что при описании ветра как символа революции он наделяется антропоморфными чертами.  Ему принадлежат все основные определения центрального персонажа поэмы, которые отражают его систему взглядов на революцию. А. Кусиков на характеристику ветра-революции переносит одно из художественных достижений романтизма - открытие неисчерпаемой сложности человеческой личности. Человек осознается романтиками в трагическом противоречии - как «гордый властелин судьбы» и как безвольная игрушка в руках неведомых ему сил, а иногда и собственных страстей. Таков и ветер-революция в «Охляби».

Персонаж как определенная структура складывается в произведении из совокупности действий и поступков, а также из элементов внешности и невербального поведения. Являясь основной единицей «Охляби», он отражает в себе все особенности целого: условность, существование в пределах замкнутого мира, системность. Он подчиняется законам физическим, психологическим и т.п., но в первую очередь законам, царящим в художественном мире произведения по воле автора, и потому не всегда совпадающим с законами первичной реальности.

Автор делает так, что читатель может «увидеть» и «услышать» персонажа, но он лишает его возможности высказываться; воспроизводятся лишь хаотичные звуки, порождаемые им в процессе стремительного движения («мчится свистом, топотом...», «пламенем ноздрей», «спотыкнется», «захрапит», «фыркнет»). Они становятся его основной яркой характеристикой. В произведении доминируют высказывания первичного субъекта речи, влияющие на восприятие произведения в целом.

Портрет, как известно, выполняет характерологическую функцию, но в «Охляби» его роль максимально ослаблена, сообщаются лишь единичные детали облика персонажа (отсутствие одежды и обуви, едет верхом на коне, в ноздрях - пламя, сметает пашню хвостом). Его поведение обращено к внешнему миру, влияет на его состояние, способствует развитию событий. Сочетание портретных деталей, их оценок, данных «извне», отражает представление автора о его персонаже.

Ветер в поэме ведет себя как романтический герой, вырванный из привычной, обыденной жизни и поставленный в чрезвычайные обстоятельства, в которых раскрывается мощь его стихийного начала. Его поведение - свидетельство исключительности, оно не вписывается в общепринятые нормы и нарушает законы, по которым живут люди. В определенной степени он воплощает такие русские черты, как «простота, грубость, нелюбовь к церемониям, условностям, своеобразный демократизм, любовь к правде и любовь к России» (Н. Бердяев). Загадочность персонажа подчеркивается деталями внешности: он «босяком», зажимает «пятой» бока коня и др. Он - своеобразный эталон непостоянства и вечный источник неожиданных перемен в жизни. Охлябь - буйный ветер, воплощение разгула природных и общественных стихий, позитивно воспринимаемых повествователем. В поэме он противоречив, многолик, совмещает в себе самые разные потенции, предстает как огненное дыхание необъятного космоса, как извечная стихия, существовавшая до начала времен. Нередко он идентифицируется со сказочным конем, в связи с чем, усиливается чувственная «атмосфера» поэмы:

 

Мчится свистом, топотом  - и тишью,

Усталью - и пламенем ноздрей.

То спадет, а то все выше, выше,

То притупится, а то острей, острей.

 

В монологе повествователя есть отзвуки споров с возможными читателями или противниками подобного изображения революции. Их реплики и возражения на них открывают нам неожиданные  стороны образа ветра и вводят в монолог повествователя диалогическое начало:

 

Нет же, нет, то ни мюрид, ни рыцарь

Бьются в отдых шашкой и копьем.

 

Оба персонажа - аллюзии на романтическую поэзию Востока и Запада. Мюрид - мусульманский послушник, беспрекословно подчиняющийся имаму или шейху, воспитанный в фанатической ненависти к иноверцам. Рыцарь, как известно, в европейской культуре всегда окружен романтическим ореолом и вознесен на пьедестал истории как нравственный идеал воина. Это символ беззаветной отваги, преданности и благородного служения своему сеньору, Прекрасной Даме и высокой цели. В новое время «рыцарем стали называть смелого, щедрого, благородного, великодушного и галантного человека, идеал настоящего мужчины» [8, 313]. Лексемы «мюрид», «рыцарь», «шашка», «копье» - знаки романтической традиции - неожиданно переносят ситуацию в эпоху крестовых походов и столкновений двух религий - ислама и христианства. Но это повествователем отрицается: вслед за этим дистихом следует  своеобразное его «разъяснение»: охлябь чисто русское явление, характерное только для России:

 

Это ветер, это ветер охлябь

Топот по полю и по нему дробит.

Это ветер, это ветер охлябь

Под кустом на паутинке спит.

 

Ветер - образное воплощение «огромной силы стихии» русского народа (Н. Бердяев), противоречивости, стремительности и неистовства революции, знак непостоянства и изменчивости ее настроений. Нередко торжествует подозрительность, и люди беззащитны перед силой перемен:

 

О, тогда не попадайся, встречный,

Друг и недруг по дороге - враг:

Будь то берег, иль туман заречный,

Будь то холм, иль за холмом овраг.

 

В революции нет сдерживающих начал и морали, что подчеркнуто повторением словосочетания «все равно»:

 

Все равно. Равна и боль усладе -

Если можно разлюбить любя.

Все равно. Но если взлету падать -

Никому не уберечь себя.

 

Видя негативные моменты разгулявшегося на просторах России ветра, повествователь, тем не менее, благословляет это бесконечное движение, объединяющее идеи разрушения и созидания. Ветер несет перемены, трансформацию жизни.

 

Мчись же, мчись, безвольное могущество,

Придремли, и снова ноздри вздуй,

Чтоб лучистей всех в небесной гуще

Высветить Октябрьскую звезду.

 

В этом фрагменте отразилась важнейшая черта мировосприятия А. Кусикова 1920-х годов - соотнесение революции с религиозной системой ценностей, основанной на вере в мессианское призвание русского народа. Имеет место замена веры в Бога верой в революцию, которая у него фактически становится новой религией. Именно в революции возможно просветление всей жизни и каждой индивидуальности. Смысл жизни центрального персонажа поэмы не в созидании, а в бесконечном движении и разрушении. Борьба ради борьбы для революционеров есть высшее благо, цель и смысл жизни.

Повествователь организует весь материал открыто, и этот материал выступает обнаженно как сфера его сознания.  Миропонимание повествователя можно определить как романтический художественный максимализм, который обнаруживается на всех уровнях произведения - от проблематики и системы образов до стиля.

В романтической картине мира материальное неизменно подчинено духовному. Борьба этих противоположностей принимает разные обличия: небесное - земное, вечное - преходящее, закономерное - случайное, желаемое - действительное.  Художественное мировосприятие        А. Кусикова строится на контрасте: революция совершенна как замысел - революция несовершенна как воплощение.

В поэме ощущаются зачатки романтического сюжета: повествователь рассказывает о ярких и необычных действиях и поступках центрального персонажа. Они являются своеобразными «вершинами», на которых строится повествование. Субъект речи демонстрирует абсолютную свободу, в том числе и в построении сюжета. Внешней мотивировкой экстраординарности происходящего служит противоречивость и стихийность революции, воплощенные в образе неуправляемого ветра. Персонаж как двигатель сюжета и сюжет как способ реализации персонажа тесным образом связаны. Каждый событийный момент является своеобразным внешним выражением борьбы добра и зла внутри революции.

Это проявляется и в организации времени и пространства. В целом они носят романтически-обобщенный космический характер. Поскольку «Охлябь», имея ряд черт баллады, тяготеет к лиро-эпике, время можно рассматривать в ней в двух аспектах: как время рассказывания и как рассказанное время. Чередуя различные способы передачи течения времени, повествователь сжимает и растягивает время своего рассказа. Время центрального действующего лица имеет однонаправленный линейный характер - от прошлого к будущему.

Художественный хронотоп имеет аксиологическое значение, которое заключается в том, что пространственно-временные картины, отражая представления первичного субъекта речи и персонажа об определенной эпохе, воплощают определенную ценностную систему и тип мышления. Революция - это момент вечного движения времени, которое вносит коррективы в характер  вечной борьбы добра и зла в жизни общества. Что же движет историей? Поэма не предлагает однозначного ответа на этот вопрос. Но повествователь склоняется к мысли, что в России начала ХХ века главное - стихийная деятельность народных масс. Утверждению этой идеи подчинена поэтика произведения, та модель национального бытия, которая воссоздана в нем. По ряду деталей угадывается многонациональная Россия: употребляются лексемы «поле», «пашня», «села», «аулы», «города», «холм», «овраг», «заречный туман», «хвостом сметает пашню» и т.п.  В результате создается  типичный средне- и южно-российский пейзаж. Он является знаком «космологической работы» автора, создающего новую художественную реальность, конкретизирующего место и время совершения событий. Космическая составляющая пространства возникает за счет использования таких пространственных измерений, как «небесная гуща», «облака».

Автор-повествователь в поэме занимает активную позицию; повествование тяготеет к субъективности. Однако субъективность не предполагает авторского произвола и не отменяет «систему нравственных координат». По словам Н. А. Гуляева, «в...романтизме субъективное выступает, по существу, синонимом человеческого, оно гуманистически содержательно» [4, 123]. Именно с нравственных позиций оценивается исключительность ветра-революции, которая может быть как свидетельством величия, так и сигналом ущербности, неполноценности.

В название произведения вынесено диалектное слово «охлябь», через которое обнаруживается автор как носитель более высокого сознания. В. И. Даль так поясняет значение слова «охлябь»: «айдаком, верхом без седла, на голой лошади или на одном потнике». Слово имеет пометку «народное», «восточное» [5, 773]. Если в поэме ветер выступает  символом стихийной очистительной силы революции, то можно сказать, что словом «охлябь» А. Кусиков символически обозначил ее русский, народный, крестьянский  характер, а такие детали, как «босяком», «мчится свистом», «топотом», «пламенем ноздрей» и др., указывают на ее некоторые существенные черты: участие в революции беднейших слоев населения, стихийный разлив, буйство страстей, разрушительный характер.

Повествователь неслучайно отвергает сравнение шума ветра с битвой мюрида и рыцаря. Оба они - носители высокого интеллекта, определенной системы, прежде всего, религиозных взглядов. Ничего подобного в ветре-революции он не обнаруживает, главное в нем - «безвольное могущество», то есть парадоксальное сочетание большой силы со слабой волей, нерешительностью, неспособностью осуществить поставленные цели.

Излюбленный прием романтизма - антитеза дает о себе знать в противостоянии героя и мира, который явлен в образах возможного врага и проявлениях природы. Этот внешний конфликт определяется  типом романтической личности, созданной А. Кусиковым.

Ориентация А. Кусикова на эстетику романтизма сказалась на жанровом своеобразии «Охляби». Поэт явно помнил о романтическом культе свободного творчества, которое не связывают никакие условности. Идеалом романтической эстетики был некий поэтический универсум, вмещающий в себя черты разных жанров. Романтизм, а вслед за ним и имажинизм, внесли коррективы и раскрыли новый потенциал традиционных жанров.

Ближе всего А. Кусикову в «Охляби» сюжетная лиро-эпическая баллада, которая в эпоху революции и гражданской войны приобрела новые черты, связанные с яркой сюжетностью, введением острых ритмов, динамичным развитием действия: напряженность и динамизм повествования, таинственные, иногда необъяснимые события, роковая предопределенность судьбы главного героя. Классические примеры этого жанра в русской поэзии начала 1920-х годов представляют произведения Н. Тихонова («Баллада о гвоздях», «Баллада о синем пакете»), С. Есенина («Баллада о двадцати шести»), Э. Багрицкого («Арбуз», «Контрабандисты») и др.).

Таким образом, воплощая поэтику романтического, идя по пути стилизации,  А. Кусиков наделяет ветер как воплощение очистительных стихийных сил революции типизированными, обобщенными чертами. Его неукротимые страсти, если их сравнить с чертами Диониса, окажутся характеристикой этого божества.  Экстатической, стихийной жизнью персонаж произведения непроизвольно выражает его функции, лишь актуализировано преломив их.

Рецензенты:

  • Жаравина Л. В., доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры литературы Волгоградского социально-педагогического университета, г. Волгоград.
  • Компанеец В. В., доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры литературы, литературного творчества и редактирования Волгоградского государственного университета, г. Волгоград.

Библиографическая ссылка

Исаев Г.Г. ПОЭТИКА РОМАНТИЧЕСКОГО В ПОЭМЕ А. КУСИКОВА «ОХЛЯБЬ» // Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 3. ;
URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=6190 (дата обращения: 29.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674