Сетевое издание

Современные проблемы науки и образования

ISSN 2070-7428

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,006

• Авторы
• Резюме
• Файлы
• Ключевые слова
• Литература

Лохина Е.В. 1

---

1 ГБОУ ВПО «Нижегородская государственная медицинская академия Министерства здравоохранения Российской Федерации»

В статье рассмотрены особенности психо-эмоционального состояния беременных и формирование психологического компонента гестационной доминанты в третьем триместре беременности. Установлено, что уровень личностной и ситуационной тревожности у беременных в третьем триместре возрастает по сравнению с уровнем тревожности в начале срока гестации. В структуре тревожности как в ранние сроки, так и в третьем триместре преобладали случаи, когда личностная тревожность преобладала над ситуационной. Нами выявлена зависимость типов психологического компонента гестационной доминанты (ПКГД) от уровня личностной тревожности: при низком уровне личностной тревоги – преобладают благополучные типы ПКГД, при высоком уровне – неблагополучные типы ПКГД. Психологический компонент гестационной доминанты у беременных в третьем триместре беременности изменяется, преобладают неблагополучные варианты в сравнении с ранними сроками беременности, что создает предпосылки для развития тех или иных осложнений во время беременности и в родах.

Статья в формате PDF

154 KB

психологический компонент гестационной доминанты.

ситуационная тревожность

личностная тревожность

гестационная доминанта

1. Абрамченко В. В., Коваленко Н. П. Перинатальная психология: Теория, методология, опыт. – Петрозаводск: ИнтелТек, 2004. – 350 с.

2. Абрамченко В. В. Психосоматическое акушерство. – СПб.: СОТИС, 2001. – 320 с.

3. Васильева В. В., Авруцкая В. В. Особенности психоэмоционального статуса женщин при физиологической и осложненной беременности и программа их психологического сопровождения // Психологический журнал. – 2008. – № 3. – С. 110-119.

4. Добряков И. В. Клинико-психологические методы определения типа психологического компонента гестационной доминанты // Перинатальная психология и нервно-психическое развитие детей: Сб. материалов конф. – СПб., 2001. – С. 39-48.

5. Захаров А. И. Влияние эмоционального стресса матери на течение беременности и родов // Перинатальная психология в родовспоможении: Сб. материалов конф. – СПб., 1997. – С. 54-57.

6. Кулаков В. И. Новые технологии и научные приоритеты в акушерстве и гинекологии // Мать и дитя: Матер. IV Всеросс. научного форума. – М., 2002. – С.437-443.

7. Сидельникова В. М. Эндокринология беременности в норме и при патологии. – М.: МЕД пресс-информ, 2007. – 352 с.

8. Сорокина Т. Т. Роды и психика: Практическое руководство. – Минск: Новое знание, 2003. – 351 с.

9. Сухих Г. Т. Внедрение достижений современной науки в акушерско-гинекологическую практику. Мать и дитя: Матер. XI Всеросс. научного форума. – М., 2010. – С.3-4.

10. Филиппова Г. Г. Материалы к утверждению перинатальной психологии и перинатальной психотерапии в качестве модальности // Перинатальная психология и психология родительства. – 2007. – № 2. – С.5-26.

Введение

Важнейшей проблемой акушерства является охрана здоровья матери и ребенка, профилактика осложнений беременности и родов, разработка и внедрение новых передовых технологий в области охраны здоровья женщин и новорожденных детей [9,с.3]. В последние годы отмечено, что ни внедрение в акушерскую практику новейших диагностических приборов, ни усложнение и совершенствование технологий родоразрешения не приводят к желаемому снижению осложнений беременности и родов, и практически не отражаются на статистике перинатальной и материнской заболеваемости и смертности [2,с.6; 6,с.437]. Одной из причин данной ситуации считается то, что из внимания акушеров-гинекологов нередко выпадают психологические аспекты состояния беременной: её начальный психоэмоциональный статус, отношение к беременности, предстоящим родам и к ребенку, взаимоотношения в семье, на работе. Психоэмоциональное состояние беременной, по данным клинических психологов и психотерапевтов, может явиться этиологическим фактором возникновения различных акушерских осложнений [1,с.286; 2,с.98; 3,с.110; 5,с.54; 8,с.266; 10,с.5].

Во время беременности в организме женщины происходят многочисленные физиологические изменения, способствующие правильному функционированию фетоплацентарного комплекса, развитию плода, подготовке к родам и лактации [7,с.63]. В 1960-е годы И. А. Аршавский применил принцип доминантности для объяснения изменений, происходящих в организме беременной, возникающего после оплодотворения яйцеклетки и имплантации её в слизистую матки, и впервые ввел термин «материнская доминанта». Она включает в себя последовательно сменяющие друг друга доминанты беременности (гестационная доминанта), родов (родовая доминанта) и лактационная доминанта. Гестационная доминанта имеет два компонента: физиологический и психологический [8,с.40]. Они оказывают влияние друг на друга, причем эти воздействия могут быть как положительными, так и отрицательными. Доминанта беременности трансформирует характер, поведение, эмоциональной фон будущей матери, определяя её психическое состояние, которое, в свою очередь, влияет на течение беременности, развитие плода, а также на течение родов и лактационного периода, возникновение родовой боли [1,с.224; 4,с.47].

Цель исследования: оценить особенности психо-эмоционального статуса беременных и формирование психологического типа гестационной доминанты в третьем триместре беременности.

Материалы и методы. Обследовано 150 женщин, которые были разделены на 3 группы:

1 основная группа – 50 беременных, состоящих на учете по беременности и начавшие посещать специальные медико-психологические тренинги с 30 недель беременности.

2 основная группа – 50 беременных в сроке 36–39 недель, состоящие на учете, но не посещающие дородовую медико-психологическую подготовку.

3 контрольная группа – 50 беременных, состоящих на учете по беременности и посещающие специальные медико-психологические тренинги для беременных с ранних сроков в течение всей беременности.

Все беременные, участвующие в исследовании, наблюдались участковыми врачами акушерами-гинекологами ГБУЗ НО «Женская консультация №20 ГЦ ПЛАСИР» г. Нижнего Новгорода. Они обследовались в динамике гестации по стандартам, общепринятым в акушерстве (приказ № 808 от 02.02.2003) и стандартам оказания акушерско-гинекологической помощи на территории Нижегородской области.

Для определения психо-эмоционального состояния беременных в третьем триместре (30–39 недель), степени тревожности были использованы индивидуальные беседы, анкетирование, тестирование среди беременных, которые начали подготовку к родам в сроке 30 недель, а также среди пациенток в сроке 36–39 недель без подготовки к родам. Для сравнения показателей тревожности мы использовали исходные показатели тревожности личностной (ЛТ) и ситуационной (СТ) в ранние сроки беременности. В исследовании применялись следующие методики: тест Ч. Д. Спилбергера – Ю. Л. Ханина и клинико-психологический метод определения типа психологического компонента гестационной доминанты (ПТГД) И. В. Добрякова.

Возраст обследованных женщин колебался от 20 до 39 лет (средний возраст – 27,26±3,64 года в 1 группе, 27,78±4,82 года в 2 группе и 26,40±3,46 года в контрольной). Группы по данному показателю сопоставимы, разница недостоверна (р>0,05). Среди беременных, посещавших занятия, были преимущественно первородящие. Подготовке к родам уделяли большее внимание беременные с высшим образованием (р<0,001).

Статистический анализ полученных данных выполнялся с использованием статистических программ Statistica 6.0.

Результаты и их обсуждение

Мы провели сравнительный анализ показателей тревожности у беременных в 30 недель и 36–39 недель с исходными показателями тревожности в ранние сроки беременности. При оценке тревожности в третьем триместре беременности по тесту Ч. Д. Спилбергера – Ю. Л. Ханина оказалось, что отмечается более высокий уровень личностной тревожности (ЛТ) у женщин, начавших подготовку в 30 недель по сравнению с беременными, которые не проходили ранее психологическую подготовку и по сравнению с уровнем тревожности в начале срока гестации. Полученные данные представлены на рисунке 1.

Рис. 1. Показатели тревожности беременных в третьем триместре

Уровень ситуационной тревожности (СТ) в 3 триместре по сравнению с уровнем тревожности в начале срока гестации также выше, разница достоверная (р=0,03), по сравнению же с уровнем ситуационной тревожности во 2 основной группе она оказалась ниже. У всех беременных в группах наблюдения преимущественно встречалась умеренная личностная и ситуационная тревожность. В структуре личностной тревожности во всех группах высокий уровень преобладал над низким, причем во 2 основной группе он был выще в 7 раз, во 2 основной – в 5 раз, а в ранние сроки гестации – всего в 2,4 раза. В структуре ситуационной тревожности в 1 основной группе низкий уровень оказался выше высокого в 2 раза, в ранние сроки беременности в 5 раз.

В группе беременных, которые не посещали занятия, в сроке 36–39 недель высокая СТ оказалась выше низкой в 2 раза. Как в ранние сроки, так и в третьем триместре в структуре тревожности преобладали случаи, когда личностная тревожность преобладала в тесте над ситуационной. По-видимому, именно личностная тревожность является ведущим фактором, определяющим необходимость посещения беременными занятий по подготовке к родам.

Далее мы оценивали формирование психологического компонента гестационной доминанты у беременных в третьем триместре беременности. В результате тестирования выявлено, что чистые типы ПКГД практически не встречались, в связи с чем была предпринята попытка разделить обследуемых беременных на группы по количеству преобладания утверждений, характеризующих преиму­щественно те или иные признаки типа ПКГД (оптимального, гипогестогнозического, эйфорического, тревожного или депрессивного). ПКГД были разделены на 2 группы по предполагаемому прогнозу течения беременности: благополучные и неблагополучные. Мы полагали, что преобладание оптимального компонента создает благоприятные условия для благополучного течения беременности, и наоборот, наличие тревожного компонента создает предпосылки для развития тех или иных осложнений во время беременности и в родах.

К благополучным вариантам ПКГД нами были отнесены: преимущественно оптимальный тип ПКГД (не менее 7 баллов по шкале оптимального типа и отсутствие тревожного и депрессивного компонента ПКГД), оптимально-эйфорический подтип ПКГД (5–6 баллов по оптимальному типу ПКГД и 4–3 – по эйфорическому типу ПКГД), оптимальный с преобладанием эйфорического компонента ПКГД (5–6 баллов по эйфорическому типу ПКГД и 4–3 – по оптимальному типу ПКГД) и оптимально- гипогестогнозический подтип ПКГД (5–6 баллов по оптимальному типу ПКГД и 4–3 – по гипогестогнозическому типу ПКГД).

Неблагополучные варианты ПКГД: оптимально-тревожный подтип ПКГД (5–6 баллов по оптимальному типу ПКГД и 4–3 балла по тревожному типу ПКГД, или допускается при высоком балле по оптимальному типу 7–8 баллов, один бал по тревожному типу ПКГД и 1–2 балла по эйфорическому и/или гипогестогнозическому типу ПКГД), тревожно-оптимальный подтип ПКГД (5–6 баллов по тревожному типу ПКГД и 4–3 балла по оптимальному типу ПКГД), смешанные типы ПКГД с преобладанием оптимального типа (5–6 баллов по оптимальному типу ПКГД и 2–3 – по эйфорическому типу ПКГД и обязательно один балл по тревожному типу ПКГД), смешанные типы ПКГД с преобладанием эйфорического типа (5–6 баллов по эйфорическому типу ПКГД и 2–3 – по оптимальному типу ПКГД и обязательно один балл по тревожному типу ПКГД), варианты с депрессивными переживаниями (имеющие 1–2 балла по депрессивной шкале ПКГД).

Распространенность типов ПКГД в каждой группе представлена в таблице 1.

Таблица 1

Распространенность типов психологического компонента гестационной доминанты в 3 триместре

Как следует из таблицы, в третьем триместре беременности в отличие от ранних сроков преобладали неблагополучные варианты, причем в сроке 36–39 недель в 2 раза (р=0,005), а в группе беременных начавших подготовку к родам в 30 недель в 1,5 раза (р<0,001).

В структуре благополучных вариантов в сроке 30 недель и в контрольной группе было больше беременных с оптимально-эйфорическим типом ПКГД, а среди неблагополучных вариантов преимущественно встречались смешанные типы с преобладанием оптимального компонента, где обязательно был один балл по тревожному типу ПКГД, т. е. тревога присутствовала, хотя не являлась доминирующей, но, возможно, оказывала влияние и на течение беременности.

Мы определили зависимость уровня тревожности беременной от выявленного типа ПКГД (таблица 2).

Таблица 2

Зависимость типов ПКГД от уровня личностной тревожности в 3 триместре

Как следует из таблицы, при высоком уровне личностной тревоги преобладали неблагополучные типы ПКГД, чаще выявлялись типы с депрессивными переживаниями. При низком же уровне тревожности благополучные варианты ПКГД в группе начавших подготовку к родам после 30 недель не встречались. При умеренной тревожности частота благополучных и неблагополучных вариантов ПКГД одинакова как в 30 недель, так и в ранние сроки гестации, а в сроке 36–39 недель в 2 раза чаще выявлены неблагополучные варианты.

При анализе структуры различных компонентов гестационной доминанты, которые были выбраны беременными в качестве ответов на предлагаемые утверждения и наиболее соответствовали ее состоянию на момент проведения теста в третьем триместре, выявлено, что в целом эйфорические ответы беременные давали реже (84 и 89 соответственно), чем в начале гестации, когда таковых было 108. Оказалось, что у женщин в 3 триместре чаще отмечалось эйфорическое отношение к образу жизни во время беременности. Более эйфорично в 4 раза в ранние сроки по сравнению с третьим триместром беременные относятся к предстоящим родам, что вполне логично («до родов ещё далеко»). Такие показатели структуры эйфорического компонента гестационной доминанты, как отношение к беременности, отношение к себе как к матери, отношение к ребенку практически не изменялись на протяжении гестации.

Тревожные утверждения чаще выбирали беременные в группе со сроком 36–39 недель (64 ответа против 43 по сравнению со сроком 30 недель и ранними сроками, где отмечено 36 ответов). Это не удивительно, так как они не посещали занятия для беременных.

При анализе структуры тревожного компонента гестационной доминанты выявлено, что во всех группах как в начале гестации, так и в 3 триместре преобладали утверждения, отражающие отношение к своему ребенку и к предстоящим родам. Однако утверждение «отношение к своему ребенку» было тревожным достоверно чаще в начале третьего триместра (р<0,01), а отношение к предстоящим родам в этой группе оказалось в 1,4 раза реже, чем в ранние сроки беременности (р<0,05), чаще в третьем триместре было тревожными и отношение к вскармливанию ребенка грудью. Возможно, эти сочетания тревожности и являются причинами выбора в пользу подготовки к родам на специальных курсах.

Выводы

1. Психологическое тестирование по тесту Ч. Д. Спилбергера – Ю. Л. Ханина показало, что уровень личностной и ситуационной тревожности у беременных в третьем триместре возрастает по сравнению с уровнем тревожности в начале срока гестации. В структуре личностной тревожности во всех группах высокий уровень преобладал над низким. Как в ранние сроки, так и в третьем триместре в структуре тревожности было больше случаев, когда личностная тревожность преобладала в тесте над ситуационной.

2. Выявлена зависимость типов ПКГД от уровня ЛТ: при низком уровне личностной тревоги преобладали благополучные типы ПКГД, при высоком уровне – неблагополучные типы ПКГД.

3. Формирование психологического компонента гестационной доминанты у беременных в третьем триместре беременности изменяется, преобладают неблагополучные варианты в сравнении с ранними сроками беременности.

Рецензенты:

Боровкова Людмила Васильевна, д-р мед. наук, профессор, заведующая кафедрой акушерства и гинекологии ФПКВ ИПО ГБОУ ВПО «Нижегородская государственная медицинская академия Министерства здравоохранения Российской Федерации», г. Нижний Новгород.

Гречканев Геннадий Олегович, д-р мед. наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии ГБОУ ВПО «Нижегородская государственная медицинская академия Министерства здравоохранения Российской Федерации», г. Нижний Новгород.

Библиографическая ссылка