Сетевое издание
Современные проблемы науки и образования
ISSN 2070-7428
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,006

НЕТРИВИАЛЬНЫЕ СОЧЕТАНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ

Эрдынеева Д.В. 1
1 ГОУ ВПО «Бурятский государственный университет»
В статье рассматривается проблема лингвистического статуса аномальных высказываний; уточняется понятие нормы, выявляются особенности их функционирования. Особое внимание уделяется нетривиальным сочетаниям в художественном дискурсе. В статье показано, что художественный дискурс является для языковых аномалий естественной средой функционирования. Выявлено, что языковые аномалии утрачивают деструктивный характер в данном типе дискурса. Композиционный подход позволяет объяснить механизм соединения нетривиальных сочетаний. Приведенный анализ показывает, как развивается контекстуальное значение слов, расширяется диапазон их сочетаемостного потенциала. Смысл слова ни в коей мере не исчерпывается его толкованием – словарное толкование может пополняться за счет смысла входящих в него слов; контекста текста и ситуации. Данные явления подчеркивают конструктивный характер языковой аномальности.
композициональность.
нетривиальное сочетание
художественный дискурс
норма
языковая аномалия
1. Арутюнова Н. . Язык и мир человека. - 2-е изд., испр. - М.: «Языки русской культуры», 1999. - 896 с.
2. Будагов Р. А. Человек и его язык. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. - 429 с.
3. Виноградов В. В. Проблемы русской стилистики. - М.: Высшая школа, 1981. - 320 с.
4. Гак В. Г. От хаоса к беспорядку и от порядка к хаосу («анархия мать порядка, порядок отец анархии») // Логический анализ языка: Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. - М.: Индрик, 2003. - С. 286-293.
5. Гумбольдт, фон В. Избранные труды по языкознанию: Пер. с нем. / Общ. ред. Г В. Рамишвили; послесл. А. В. Гулыги и В. А. Звегинцева. - М.: ОАО ИГ «Прогресс», 2000. - 400 с.
6. Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. Изд. третье, испр. и доп. - СПб.: «Златоуст», 1999. - 320 с. (Язык и время. Вып.1).
7. Падучева Е. В. Принцип композиционности в неформальной семантике // Вопросы языкознания. - 1999. - С. 3-23.
8. Потебня А. А. Полное собрание трудов: Мысль и язык. Подготовка текста Ю.С. Рассказова и О. А. Сычева. Комментарии Ю.С. Рассказова. - М.: Изд-во Лабиринт, - 300 с.
9. Рабдиль Т. Б. Языковая аномалия как норма художественного дискурса // Филологические науки - 2006. - №. 6. - С. 50-59.
10. Рябцева Н. К. Тенденция к интеллектуализации в современной культуре / Логический анализ языка. Лингвофутуризм. Взгляд языка в будущее / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. - М.: Изд-во «Индрик», 2011. - С. 111-123.

Асимметрия плана выражения и плана содержания является фундаментальной особенностью всех языковых знаков. Р. А. Будагов обращает внимание на известное положение об асимметричности языкового знака, установленное и описанное пражской лингвистической школой еще в 20-е годы нашего столетия. Он полагает, что сама идея асимметричности языкового знака выросла из наблюдений над сложностью отношений между обозначаемым и обозначающим. Люди всегда стремятся (сознательно или бессознательно) найти новые средства для номинации обозначаемого. Эти поиски обусловлены развитием языка в его связях с мышлением и окружающей человека действительностью [2]. Стремясь понять язык в его истинной сущности, А. А. Потебня подчеркивает природу сознательно-намеренного изобретения языка, которая предполагает, что «природа и формы человеческой жизни податливо готовы принять все виды, какие заблагорассудит дать произвол человека; она построена на вере во всемогущество разума и воли, на что бы они ни были направлены: на преобразования государства, литературы или языка» [8].

Р. А. Будагов, перефразируя слова замечательного филолога А. А. Потебни, органично уравновешивает соотношение рационального и чувственного в языке. По его словам, чем больше развивается способность языка передавать рациональные основы человеческого мышления, тем очевиднее выступает не менее важное: умение языка выражать чувственное восприятие человека. Лермонтовское «погружаясь в холодный кипяток нарзана» («Герой нашего времени») - это не только метафора, но и общая особенность языка, его сила, позволяющая проникать в многообразный мир чувственного восприятия [2]. Своевременным и справедливым является утверждение Вильгельма фон Гумбольдта о том, что «речевая деятельность даже в самых своих простейших проявлениях есть соединение индивидуальных восприятий с общей природой человека» [5].

Употребление слова все же далеко не всегда превращается в его значение. В языке художественной литературы, как и в некоторых других языковых стилях, в которых особую функцию приобретает контекст, употребление слова может достаточно отделиться от его значения. В конце прошлого столетия у М. Горького в «Песне о Соколе» слово безумство осмыслялось как «исключительная смелость», «отвага», «бесстрашие»:

Безумству храбрых поем мы славу!

Безумству храбрых - вот мудрость жизни!

Словари того времени, как и сравнительно новый «Толковый словарь» под ред. Д. Н. Ушакова, объясняют слово безумство иначе («то же что и безумие», переносно «удаль» презрение к тому, что считается благоразумным). Но безумство, в смысле «отвага» так и осталось употреблением слова и не переросло в его значение. Иногда не только слова, но и целые словосочетания получают особое, индивидуально-контекстное осмысление. «Мне не нравилось, - рассказывает Максим Горький о своем отрочестве, - как все они говорят; воспитанный на красивом языке бабушки и деда, я вначале не понимал такие соединения несоединимых слов, как «ужасно смешно», до смерти хочу есть», «страшно весело»; мне казалось, что смешнее не может быть ужасным, веселое - не страшно, и все люди едят вплоть до смерти. Я спрашивал их:

- Разве можно так говорить?

Они ругались: - Какой учитель, скажите! Вот - нарвать уши...

Но и «нарвать уши» казалось мне неправильным: нарвать можно травы, цветов, орехов [цит. по 2].

Многие лингвисты подчеркивают конструктивный характер языковой аномальности [9]. Ю. Д. Апресян такую функцию языковой аномалии обозначил как «языковые аномалии как точки роста новых явлений». В любом развитом национальном языке заложен значительный потенциал не только для реализации его системных закономерностей, но и для порождения разного рода отклонений от языковых норм и правил, которые не ведут к деструкции системы, а, напротив, являются выражением ее креативного и адаптивного потенциала.

Имеется и противоположная тенденция, так называемая «карнавализация» языка средств массовой информации, языка Интернета и языка бытового употребления. Родной язык - поле для отклонений от нормы, коверкания, игры и творчества. Современные тексты нацелены на игру с получателем информации: в результате игровых манипуляций над языком получатель информации вынужден разгадывать словесные загадки [10].

Взгляд В. В. Виноградова на задачи русской стилистики демонстрирует сделанное им попутное наблюдение о деструктуризации языка. А. М. Горький всегда отделял вопрос о немотивированных нарушениях или разрушениях литературно-языковых норм от вопроса об эстетических функциях и эстетической ценности обращения, осложнения стиля «нелитературными словечками». В письме к И. А. Груздеву (9. 1. 1926 г.) он писал (по поводу стиля рассказов, повестей и романов в № 3 альманаха «Ковш»): «Погоня за новыми словечками, неумеренное употребление местных словарей, местных языкоблудий на меня лично наводит тоску. В стремлении украсить рассказ нелитературными словечками, - кроме засорения языка хламом, - чувствуется мещанская эстетика, желание украшать икону фольгой, бумажными цветочками и «виноградом». Это плохо» [цит. по 3].

Не менее сложную, требующую основательного культурно-исторического обсуждения задачу ставит перед лингвистами К. Паустовский, привлекая внимание к особой, чрезвычайно важной сфере прикладного языкознания - к сфере преобразования топонимики. В «книге скитаний» К. Паустовский пишет «Названия - это народное поэтическое оформление страны. Названия нужно уважать. Меняя их в случае крайней необходимости, следует это делать прежде всего грамотно со знанием страны и с любовью к ней. В противном случае названия превращаются в словесный мусор, рассадник дурного вкуса и обличают невежество тех, кто их придумывает. Нельзя называть города так неблагозвучно, что людям в них неприятно жить. Примеров можно привести много» [ цит. по 3].

Аномалия определяется как отклонение от нормы, общей закономерности, неправильность. Художественный дискурс в этом смысле является для языковых аномалий, так сказать, «естественной средой обитания», где они утрачивают свой потенциально деструктивный характер и обретают прагматическую оправданность, функциональную целесообразность и эстетическую значимость. Природа языковых аномалий художественного слова такова, что они принципиально не подлежат исчерпывающему истолкованию (всегда сохраняется некий неверифицируемый «остаток»), - и это приводит как к трудностям классификации аномалий (лексические, грамматические или прагматические, синтагматические или парадигматические и т. д.), так и к возможности их множественной интерпретации [9].

В настоящей статье мы анализируем нетривиальные сочетания с противоречивым значением, которые по своей природе могут быть определены как языковые аномалии. В качестве иллюстрации можно указать на «Краткие рассказы» И.А. Бунина. Они построены в духе импрессионистской поэтики.

1. Это они со стариком были строителями и владыками всего этого обширного, прочного, теперь уже давно обжитого, вросшего в свое место, грязного и уютного гнезда с его гумном, дуплистыми лозинами, амбарами, черной избой... (Бунин, Преображение, с. 28);

2. ...смешение глубочайшей тоски, скорби, тупой покорности и вместе с тем какой-то страстной и мрачной мечты...(Бунин, Жизнь Арсентьева, с. 270);

3. На скотном дворе, весь день пустом, с ленивой грубостью скрипели ворота, когда мы из всех своих силенок приотворяли их, и остро, кисло, но неотразимо привлекательно воняло навозной жижей и свиными закутами.(Бунин, Жизнь Арсентьева, с. 277);

4. И не раз видел я, с каким горестным восторгом молилась в этот угол мать, оставшись одна в зале и опустившись на колени перед лампадкой, крестом и иконами (Бунин, Жизнь Арсентьева, с. 285).

5. Я несколько дней ходил сам не свой, втайне моля не только бога, но и весь мир простить мне великий и подлый грех ради моих великих душевных мук (Бунин, Жизнь Арсентьева, с. 280).

В дискурсе И. А. Бунина характерно намеренное использование противоречия для создания стилистического эффекта, например, антитезы (пример 1, 5). С психологической точки зрения данная фигура представляет собой способ разрешения необъяснимой ситуации. С помощью антитез грязного и уютногогнезда, великий и подлый грех реализуется И. А. Буниным биполярное отношение к предмету изображения. Данный способ выражения оценки обусловлен авторском видением, чувствованием фактов окружающей действительности, тенденцией в творчестве - изображать «сгущенно».

Сочетания прилагательных с существительными мрачная мечта (пример 2) и горестный восторг (пример 4)нетривиальны с семантической точки зрения. Стилистически они могут быть определены как оксюмороны. В толковом словаре прилагательное мрачный в переносном значении определяется как «исполненный печали, наводящий грусть, безрадостный, угрюмый» (ТС С. И. Ожегова, 333), тогда как существительное мечта имеет следующую характеристику «нечто, созданное воображением, предмет желаний, стремлений» (ТС С. И. Ожегова, 321).Влогике вещей желания и стремления человека не могут быть негативно оценены. Окказиональное сочетание горестный восторг также представляет пример семантического конфликта. Системное значение прилагательного горестный «печальный, тяжело переживаемый» (ТС С. И. Ожегова, 128) входят в столкновение с системным значением существительного восторг «большой подъем чувств, восхищение». По мнению Е. В. Падучевой, если один компонент прямо противоречит другому: компонент не исчезает, а лишь меняет коммуникативный ранг [7]. Под воздействием контекста, положительные семы «ретушируются» и на передний план выдвигается состояние героя, который находится в глубокой печали.

В сочетании (пример 3) неотразимо привлекательно воняло необычно сопряжение отрицательно оценочного глагола вонятьс пометой разг. «издавать вонь», «дурно пахнуть» (ТС С. И. Ожегова, 89) и наречия неотразимо привлекательно традиционно ориентированного во всех своих переносных лексико-семантических вариантах в высшей степени на положительную оценку. Под влиянием контекста согласно правилам композициональности компоненты толкования могут перемещаться с переднего плана на задний и обратно, т. е. менять актуализацию. Обстоятельство образа действия неотразимо привлекательно актуализирует в семантике глагола компонент «пахнуть», отодвигая на задний план компоненты с отрицательным значением.

В художественном дискурсе часто сочетаются слова, различающиеся по стилю. Например:

6. Да, в тот вечер была сотворена вселенная, и удивительная, мудрая морда луны, и соловьиная трель звонков в коридоре (Замятин, Пещера, С.189).

Как фрагмент художественного произведения этот пример являет собою стилевую языковую игру, однако надо заметить, что подобное речевое поведение, встреться оно нам в действительности, было бы квалифицировано нами как стилистическая речевая ошибка. Стилевая языковая игра (преднамеренное нарушение стилистических норм), возведенная в речевой принцип, формирует идиостиль - индивидуальный стиль говорящего. Словосочетание мудрая морда находится в семантическом диссонансе. Существительное морда в словаре имеет помету «вульгарное (бранное слово)» (ТС С. И. Ожегова, 331). Ср. «Вглядывайтесь в эти морды, молодые, тупые, равнодушные, привычные ко всякому зверству. Прилагательное мудрый имеет значение «обладающий большим умом», «основанный на больших знаниях и опыте » (ТС С. И. Ожегова, 334).

7..... и своей вечерней замшевой походкой вернулся к себе в спальню (Набоков, Защита Лужина, С. 105).

Необычные сочетания слов представляют собой стечение лексем, сочетаемость которых в узусе невозможна, поскольку противоречит закону семантического согласования вследствие отсутствия общих сем в их лексических значениях. Благодаря возникновению контекстуально обусловленных семантических сдвигов в зависимом компоненте словосочетания общие семы появляются. Так, например, в вышеназванном примере опорный компонент словосочетания походка не может иметь характеристику замшевая. Слова замша определяется как выделанная мягкая и тонкая ворсовая кожа с бархатистой поверхностью. В значении слова замшевый присутствует сема «мягкий». Автор таким образом подчеркивает легкую, бесшумную походку героя .

8. Из далекой залы, через две комнаты, доносился нежный вой скрипки (Набоков, Защита Лужина, С. 120) .

9. Высунувшись из-за пульта машины, инженер-вычислитель сощурился в нежной усмешке (Ефремов, Час быка, С. 20).

В предложениях-высказываниях (пример 9, 10) авторы усиливают эмоциональное восприятие текста за счет использования нетривиальных сочетаний нежный вой, нежная усмешка. В значении прилагательного нежный присутствуют семы «ласковый, «проявляющий любовь», «приятный» (ТС С. И. Ожегова, 369), тогда как существительные вой и усмешкав своих значениях имеют отрицательную коннотацию. В работах Ю. Д. Апресяна исследовалось два типа взаимодействия смыслов - зачеркивание и добавление компонента.В композициональном плане при взаимодействии значений в сочетании происходит зачеркивание отрицательного компонента под воздействием компонента с положительным значением

10. Он (мир) манит и пугает как праздник ночи и приют одиночества, где люди кожей пьют свои законные мучения, расплачиваясь по всем счетам за праздник и приют. (Высоцкий, Мончинский, Черная свеча, С.23);

11. Пахло человеческим потом, прелой кожей, еще чем то - всегда тюремным, наверное, потным страхом. (Высоцкий,Мончинский, Черная свеча, С. 40).

Сочетания «кожей пьют» (пример10), «потным страхом» (пример 11) являются одним из средств усиления изобразительности художественного произведения. Высказывание (пример 10) представляет собой нетривиальное сочетание существительного с глаголом. Семантический диссонанс в данных примерах разрешается при помощи добавления смысла. Формирование аномального словосочетания (пример 11) разъясняется последующим контекстом: от очень сильного испуга человек начинает потеть. Ситуация описана в компрессионном виде.

Языковая аномалия,будучи явлением универсальным, встречается и во французском художественном дискурсе:

12. Maman! Et tu peux aimer la vie? Mais, c'est un monstre! - Il y a de beaux monstres, dit Annette (R.Rolland, L' âme enchantée, р.26).

13. Comme si cette grande colère m'avait purgé du mal, vide d' espoir,devant cette nuit chargée de signes et d'étoiles, je m' ouvrais pour la première fois à la tendre indifférence du monde (A. Camus, L' étranger, р. 101).

14. Il n' était même sûr d' être en vie puisqu' il vivait comme un mort (A. Camus, L' étranger, р. 100).

В предложениях-высказываниях (примеры 12, 13) употребляются оксюмороны debeauxmonstres(красивые чудовища), latendreindifférence(нежное безразличие). Оксюморон как проявление вторичного семиозиза может быть осмыслен с учетом ценностных установок, коммуникативных намерений автора. Алогичное высказывание vivaitcommeunmort(жил как мертвец), описанное главным героем, свидетельствует о стремлении А. Камю подчеркнуть бессмысленность существующего мироустройства.

Из приведенного анализа мы обнаруживаем, как развивается контекстуальное значение слова, расширяется диапазон сочетаемостного потенциала языковых единиц. Смысл слова ни в коей мере не исчерпывается его толкованием - словарное толкование может пополняться за счет смысла входящих в него слов; контекста текста и ситуации. Большую роль в развитии языка играют писатели и прочие «мастера речи». Удачный эксперимент, как отмечает Арутюнова Н. Д., указывает на скрытые резервы языка, неудачный - на их пределы [1]. С одной стороны, большие писатели способствуют формированию нормы, созданию «порядка »в языке. Но вместе с тем они разрушают норму, навязывая языку новые слова, новые значения слов, новую просодику, допуская разного рода эксперименты, нарушая порядок, установившийся в языке [4]. Но если эти новшества укореняются в языке, то они способствуют становлению новой нормы, нового порядка.

Рецензенты:

Доржиева Галина Сергеевна, доктор филологических наук, доцент Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ.

Санжеева Лариса Валерьевна, доктор филологических наук, доцент Бурятского государственного университета, г Улан-Удэ.


Библиографическая ссылка

Эрдынеева Д.В. НЕТРИВИАЛЬНЫЕ СОЧЕТАНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ // Современные проблемы науки и образования. – 2013. – № 4. ;
URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=9529 (дата обращения: 29.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674