Введение. Ценность человеческой жизни во всех ее разнообразных контекстах имеет непреходящую актуальность и является предметом исследования целого ряда научных дисциплин и гуманитарных практик. Вместе с тем на протяжении десятков лет средняя частота суицидов в мире составляет 14 случаев на каждые 100 тыс. человек [6]. Не случайно проблемы исследования жизнеспособности человека все чаще освещаются на страницах научных изданий [1-3; 5; 9; 10 и др.] и становятся предметом обсуждений на масштабных научных конференциях [4]. Тем не менее многие аспекты этого феномена не только не исследованы, но даже не обозначены.
Задачи, выборка и методика исследования. В рамках данной статьи представлены результаты изучения индивидуально-психологических проявлений жизнеспособности как онтологического явления, представленного в контексте многомерного жизненного мира человека. Исследование выполнено с позиции нарративного подхода, позволяющего выявить некоторые способы и закономерности осмысления человеком себя и собственной жизни через создаваемый им автобиографический текст. Дендритная кластеризация позволила разделить исследуемую совокупность (N = 257; мужчин 125 чел., женщин 132 в возрасте от 31 до 57 лет) на три кластера, включающие испытуемых с высокими, средними и низкими показателями жизнеспособности. Им было предложено написать историю на тему «Моя жизнь в прошлом, настоящем и будущем». Выявленные смысловые категории обрабатывались посредством контент-анализа. Значимость различий проверялась при помощи критерия согласия ᵡ². Для диагностики жизнеспособности использовался авторский опросник «Жизнеспособность человека».
Категории анализа. Отбор маркеров или категорий анализа осуществлялся в соответствии с важным требованием к техническим характеристикам этих категорий - их соответствием определенной теоретико-методологической модели. Согласно базовым положениям теории психологических систем, определяющей в нашей концепции жизнеспособности человека способы становления жизненного мира, были выделены следующие смысловые категории: образ мира, образ жизни, особенности становления многомерного человека [7]. Маркерами образа мира выступали различные характеристики жизненных задач (степень реализации, осознания и отношения) и ведущие ценностно-смысловые ориентиры жизни. Анализ образа жизни осуществлялся посредством сравнения текстов и жанров нарратива, включающих такие способы символизации жизненного опыта, как комедия, роман, трагедия, ирония [8]. Учитывая лингвистическую «тонкость» этой задачи, для отбора и дифференциации смысловых категорий в жанровом контексте мы привлекли 5 экспертов (преподаватели вузов, имеющие ученые степени по филологии). Учитывались только те маркеры, которые характеризовались 75% совпадений.
Анализ результатов. Результаты контент-анализа показали, что для людей с высокими и средними показателями жизнеспособности значимы ценностно-смысловые категории, отражающие содержание основных жизненных задач периода зрелости. В выборке испытуемых с низкой жизнеспособностью преобладают маркеры нереализованности жизненных задач с негативной модальностью («начал все терять», «нет ни семьи, ни работы, ни радости от жизни»), рефлексия решения задач представлена слабо. Отмечается дисгармония в жизненных задачах («осталась одна работа, но она не приносит настоящей радости»).
Наиболее часто встречаемой смысловой единицей, характеризующей ценностно-смысловую сферу испытуемых первых двух кластеров, является любовь: «люблю свою семью», «мой муж меня любит», «люблю свою работу», «любовь к семье, к людям, к природе», «я, как Маргарита у Булгакова, не могу жить без любви». В нарративах людей с низкими показателями жизнеспособности эта категория встречается гораздо реже, отмечается депривация в отношении любви: «любви и заботы от мужа не видела», «хочется написать про самых человечных в мире людей, любовь и счастье, но в нашей жизни типичная картина: озлобленность, ненависть, жестокость, ненависть друг к другу», «жизнь остановилась, не стало любящих меня близких», «сильнейшее желание бросить когда-то любимую, а теперь опостылевшую работу, закрыть за собой дверь тихо, но плотно...», «всех ненавижу, что хорошего мне сделали».
Образ мира в сознании человека всегда представлен в определенной хронотопической данности, выступая как идеальный исторический вектор авторского жизненного пространства. Исходя из этого специальному анализу в нарративных историях подвергались смысловые категории, отражающие как специфику воссоздания прошлых временных ретроспектив, так и своеобразие конструирования новых временных перспектив. В качестве маркеров в данном случае рассматривались: а) субъективная значимость прошлого, настоящего и будущего (диагностировалась как частота употребления глаголов прошедшего, настоящего и будущего времени); б) общая субъективная «протяженность» прошлого, настоящего и будущего (определялась как преобладание описаний соответствующих отрезков жизненного пути). Кроме этого, осуществлялся качественный анализ смысловых категорий с целью фиксации семантического «взаимопроникновения» прошлого, настоящего, будущего, их взаимосвязи как показателей холистичности прошлого, настоящего и будущего, общей динамичности или статичности повествования (табл. 1).
Таблица 1
Субъективная значимость прошлого, настоящего и будущего в нарративах представителей разных кластеров
|
Соотношение частот употребления глаголов прошедшего, настоящего и будущего времени, в % |
Высокая жизнеспособность, 1 кластер |
Средняя жизнеспособность, 2 кластер |
Низкая жизнеспособность, 3 кластер |
||||||
|
П |
Н |
Б |
П |
Н |
Б |
П |
Н |
Б |
|
|
15 |
37 |
48 |
23 |
55 |
22 |
80 |
15 |
5 |
|
|
Эмпирическое значение критерия согласия ᵡ² |
П-Н 24,42 |
Н-Б 3,59 |
П-Б 44,87 |
П-Н 11,48 |
Н-Б 73,78 |
П-Б - |
П-Н 114,77 |
Н-Б 12,25 |
П-Б 169,10 |
|
Уровень значимости различий |
,000 |
,000 |
,000 |
,001 |
,000 |
- |
,000 |
,000 |
,000 |
Примечание: П - объем текста, содержащий описание прошлого, Н - объем текста, содержащий описание настоящего, Б - объем текста, содержащий описание будущего
Полученные результаты позволяют судить, прежде всего, о том, что субъективная значимость будущего значительно превалирует у представителей первого кластера. Высоко жизнеспособная выборка отличается широкой «распахнутостью» будущего (максимум глаголов будущего времени) с представительной долей настоящего, превосходящего прошлое. Нарративы испытуемых «среднежизнеспособной» выборки ориентированы на жизнь в настоящем (в суждениях преобладают глаголы настоящего времени). Вместе с тем наблюдается одновременная ориентация на экзистенциальный опыт и переживания прошлого (глаголы прошедшего времени), которые уравновешиваются будущим. Общая роль перспективного вектора будущего ниже, чем у представителей первого кластера. У «нежизнеспособных» (третий кластер) отмечается сильный «крен» в сторону прошлого (максимум соответствующих глаголов). Тем самым представители этого типа лишаются мощного жизненного стимула, поскольку человеческая жизнь - это всегда движение вперед, в модус будущего (табл. 2).
Таблица 2
Процентное соотношение и статистика прошлого, настоящего и будущего в нарративах представителей разных кластеров
|
Соотношение прошлого, настоящего и будущего, в % |
Высокая жизнеспособность, 1 кластер |
Средняя жизнеспособность, 2 кластер |
Низкая Жизнеспособность, 3 кластер |
||||||
|
П |
Н |
Б |
П |
Н |
Б |
П |
Н |
Б |
|
|
18 |
37 |
45 |
26 |
45 |
29 |
77 |
18 |
5 |
|
|
Эмпирическое значение критерия согласия ᵡ² |
П-Н 17,02 |
Н-Б - |
П-Б 29,57 |
П-Н 13,26 |
Н-Б 8,89 |
П-Б - |
П-Н 93,83 |
Н-Б 18,46 |
П-Б 161,21 |
|
Уровень значимости различий |
,000 |
- |
,000 |
,000 |
,003 |
- |
,000 |
,000 |
,000 |
Примечание: П - объем текста, содержащий описание прошлого, Н - объем текста, содержащий описание настоящего, Б - объем текста, содержащий описание будущего
У представителей первого кластера значимо превалируют доли перспективной и актуальной направленности, причем значимость будущего «нарастает» постепенно, как бы «порождаясь» настоящим, с которым оно неразрывно связано (о чем свидетельствует отсутствие значимых различий по этим параметрам). Количественные результаты говорят о том, что прошлое находится в состоянии некоторой «разобщенности» с настоящим и будущим. Однако дальнейший содержательный анализ описаний различных временных модусов бытия показывает, что это не совсем так. Для представителей этого кластера характерна высокая степень трансформации прошлого опыта как в настоящее, так и в будущее, которая фиксируется, например, в таких высказываниях: «я поняла, что не стоило всю себя отдавать, сейчас уделяю себе больше внимания, уверена, что теперь все будет по-другому».
Испытуемые со средними показателями жизнеспособности характеризуются отсутствием «постепенности» в развертывании временных векторов, среди которых наиболее значимым оказывается актуальный вектор. Значимость будущего снижается и уравнивается с соответствующей значимостью прошлого.
В третьем кластере (низкая жизнеспособность) локализация временного континуума осуществляется в основном в пределах ретроспективы жизненного пути. Автобиографические воспоминания не включены в актуальную жизненную реальность («была настоящая жизнь», «раньше жила по-настоящему», «отжил, отлюбил, отработал», «водка была дешевая»), вследствие чего наблюдается разрыв между прошлым и настоящим, а воспоминания иногда превращаются в разрушительную силу. При этом отрицание прошлого опыта «подавляет» настоящее, а еще больше «угнетает» будущее: «совершил грубую ошибку, теперь ничего не поправишь»; «знал бы, где упаду, соломки бы постелил, а теперь...»; «слишком любила и прощала, получила, что имею...»; «не надо было метать бисер...», «такие люди такими и останутся»).
На следующем этапе исследования осуществлялся анализ образа жизни представителей выделенных кластеров с использованием жанров нарратива. Контент-анализ позволил заметить, что люди с высокими показателями жизнеспособности осознают, что в жизни имеет место и трагическое, и комическое. Например, высказывание человека «Я не жалею ни о чем; все, что со мной было, это моя жизнь» позволяет говорить о гармоничности жанров нарратива как отражении целостности образа жизни. Трагические события, если они случаются, не нарушают этой целостности, а приводят к позитивной переоценке ценностей, «корректируя» способы связи с внешним миром: «жизнь не любит, когда не ценишь то, что имеешь»; «жизнь делится на две части, после сорока я поняла, что она только начинается, но поняла и другое - для чего мне все это было дано, испытания сделали меня лучше, добрее, теперь это помогает мне находить в себе силы тогда, когда их, казалось бы, уже нет». Эта же особенность присуща и представителям второго кластера, хотя ее выраженность значимо ниже.
В нарративах испытуемых с низкими показателями жизнеспособности преобладают определенные жанры, что свидетельствует о неспособности видеть жизнь в целом, воспринимать ее во всей противоречивой полноте. Например, ирония: «Вышла замуж, родила двоих детей, вышла еще раз, еще одного родила. Может, хоть под старость "поднисуть" глоток воды». Трагедия: «Хочется добра, но, к сожалению, в жизни все по-другому». «Человек не задумывался о смысле жизни, начал терять то, что имел, и остался у разбитого корыта». Примечательно то, что различия в частоте встречаемости жанров не значимы у испытуемых всех кластеров. Следовательно, можно полагать, что наиболее важным для жизнеспособности человека является не его приверженность к определенному образу жизни, который может служить некой жизненной панацеей, а способность конструировать, «творить» «синтетический» образ жизни, максимально отвечающий требованиям ее полноты, целостности и «животрепещущего» разнообразия.
Полученные результаты позволяют предполагать качественно-различные проявления когнитивных компонентов психики у людей с различными показателями жизнеспособности. Эти компоненты играют большую роль в формировании жизненного мира человека. Жизнеспособность человека определяется, на наш взгляд, особым типом мышления, которое А. Маслоу назвал холистическим [11]. Холистическое мышление проявляется в умении человека обращать внимание на целое больше, чем на отдельные части целого. Переживания прошлого, настоящего и будущего, видение жизни и смерти, осознание добра и зла осуществляются в неразрывном единстве
Еще одним когнитивным компонентом, определяющим позитивную или негативную, «жизнеспособную» или «нежизнеспособную» специфику прохождения человеком его жизненного пути является автобиографическая память. В психологии автобиографическая память рассматривается как особый механизм совладающего поведения. Однако память человека может не только созидать, но и разрушать его жизнь. Если не удается включить воспоминания в сегодняшнюю жизненную реальность, преодолеть разрыв между прошлым и настоящим, воспоминания превращаются в разрушительную силу. Таким образом, формирование многомерного жизненного мира человека осуществляется посредством многозначных трансформаций ценностно-смысловых оснований образа мира в соответствии с требованиями образа жизни. Жизнеспособный человек более подготовлен к таким трансформациям, которые осуществляются благодаря работе особых когнитивных компонентов психики: мышления и памяти.
Выводы. Индивидуально-типологические особенности жизнеспособности проявляются в специфике образа мира и образа жизни как составляющих многомерного жизненного мира человека. В жизненном мире жизнеспособного человека «господствует» «ее Величество Любовь», вызывающая ощущение счастья и полноты жизни. Такой жизненный мир характеризуется устойчивостью за счет рефлексивного осознания и гармоничного решения задач социального бытия. В то же время это динамично-целостный мир, устремленный в будущее, которое существует в неразрывной связи с настоящим. Низкая жизнеспособность «разрушает» холистичность жизненного мира, лишенного любви и счастья. Он распадается на фрагменты бытия, в которых крах настоящего приводит к потере надежды на будущее и утрачивается мощный жизненный стимул - движение вперед, в обозримое или необозримое будущее.
Рецензенты:
Горелова Г.Г., д.псх.н., профессор, профессор кафедры политологии и политического управления, Челябинский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, г. Челябинск.
Ященко Е.Ф., д.псх.н., доцент, профессор кафедры общей психологии Южно-Уральского государственного университета, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Южно-Уральский государственный университет» (Национальный исследовательский университет), г. Челябинск.