Scientific journal
Modern problems of science and education
ISSN 2070-7428
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,006

THE CONCEPT “MENTALITY” IN THE MODERN RUSSIAN SPEECH: ON PROBLEM OF “IMPORT OF CONCEPT”

Zhukovskaya L.I. 1
1 N.I. Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod
In the work the phenomenon of “import of concept” which is interpreted as penetration of alien concept into national conceptual sphere is examined. This reflects one general tendency to cross-cultural interaction of interpenetration of elements of different languages. The phenomenon of “import of concept” is analyzed on the example of functioning of the concept mentality in modern Russian national language consciousness. The data of modern research works and textbooks using the term mentality and philosophical encyclopedias are sources of the material of the analysis. It is proved, that import of alien concept mentality in the modern Russian speech is expressed in appearance of new semantic components which are determined as a result of complex interaction of meanings infused from source language and meanings appeared under the influence of Russian-language correlates of the concept mentality.
the modern Russian speech
import of concept
conceptual analysis
the concept “mentality”
В последние годы в рамках становления важнейшего для современной науки антропоцентрического подхода в гуманитарном знании активизируется интерес к лингвистическим дисциплинам, изучающим национальный язык в тесной связи с мировоззрением и культурой народа. В центре этих исследовательских стратегий правомерно находится изучение концепта как многомерного ментального образования, отражающего культурно-исторический опыт народа, особенности его мировосприятия и имеющего вербальное выражение. Актуальность исследования обусловливается ключевой ролью исследуемого концепта менталитет / ментальность в современном мире, которая связана с возрастающим интересом к проблемам национальной культуры, национально-специфичного взгляда на мир, национального характера и пр.

Описанию специфики функционирования иноязычного лингвокультурного концепта менталитет / ментальность в национальной концептосфере на современном этапе и посвящено настоящее исследование.

Цель исследования

Целью исследования является анализ особенностей вхождения заимствованного по происхождению концепта менталитет / ментальность в дискурсивные практики современной русской речи через призму научного понятия «импорт концепта».

Материал и методы исследования

В качестве материала исследования выступают данные современных научных и учебно-методических работ, использующих термин менталитет / ментальность, современных философских словарей и энциклопедий.

В качестве основного метода исследования в работе применяется методика концептуального анализа, разработанная  на кафедре преподавания русского языка в других языковых средах филологического факультета ННГУ им. Н.И. Лобачевского [14; 15].

Результаты исследования

Научные понятия менталитет и ментальность сегодня являются значимыми обозначениями важных духовных, культурных, этических ценностей в плане национальной идентичности этноса, о чем свидетельствует значительная активизация этих терминов в современной русской речи, особенно в языке СМИ или в политическом дискурсе.

Термины, выражающие эти понятия, постепенно вытесняют традиционно русские описательные обозначения «мировоззрение / мироощущение народа», «дух народа», «национальный характер» и др. Как пишет Т.Б. Радбиль, слово менталитет, употреблявшееся примерно с 20-х гг. XX в. в качестве узкоспециального исторического (Л. Февр и М. Блок) и куль­турно-антропологического (Л. Леви-Брюль) научного термина,  сегодня проходит стадию «популяризации» (как это было в свое время с такими строгими научными понятиями, как «квант», «черная дыра» или, позднее, «виртуальная реальность» и т.п.), становясь общепринятым и даже в чем-то «модным» обозначением всего, что так или иначе связано с нематери­альной, духовной сферой деятельности человека [12].

Сегодня этот концепт является одной из основных категорий в социокультурном пространстве нашей страны, выступает как комплекс значимых для этноса и социума культурных ценностей. Это обусловливает необходимость изучения языкового воплощения концепта  менталитет / ментальность именно в современном русском языковом сознании.

Необходимо отметить особую семантическую природу этого концепта как смыслового образования, входящего в национальную концептосферу на базе иноязычного источника. Иными словами, данный концепт обозначен в языке посредством заимствованного слова. Таким образом, мы имеем дело с явлением «импорта концепта», который понимается как «внедрение в иную культуру концепта -- ментального образования, опирающегося на многослойный культурный опыт, сконцентрированный в индивидуальном и коллективном языковом сознании» [4: 253].

В.И. Карасик указывает и те параметры, по которым могут быть охарактеризованы чужие концепты, импортируемые в русскую национальную концептосферу: это признак формальности, признак наличия ценностного компонента, признак разновидности ценностного компонента и признак ценностной специфики. Ученый обращает внимание на то, что ряд подобных импортируемых концептов употребляются в современной русской речи просто как дань моде, без смысловой и коммуникативной мотивированности. Однако существуют и такие концепты, которые заполняют определенную лакуну в концептосфере, как в номинативном, так и в ценностном плане, выделяя те явления и те ценностные ориентиры, которых до этого в нашей культуре не было [4: 253].

Концепт менталитет / ментальность относится именно к таким концептам. В плане его языкового освоения это означает внедрение в его концептуальное содержание новых по отношению к существующей в языке-источнике лексико-семантической системе когнитивных признаков и переосмысление сложившегося оценочного потенциала.

Согласно представлениям современной когнитивной лингвистики,  максимально полное описание таких явлений должно быть комплексным, совмещая в себе интерпретацию экстралингвистического содержания концепта (его онтологические, мыслительные, аксиологические и прагматические компоненты) и толкование собственно языковой семантики слов - репрезентантов концепта, реализованную в парадигматических, синтагматических и деривационных особенностях их функционирования, как это последовательно проводится, например, в работах [11; 13].

Для большей полноты такое описание должно осуществляться в сопоставительном аспекте, с ориентацией на язык-источник (в нашем случае - латинский) и на его отражение в современных западных языках, потому что ряд когнитивных признаков, представляющих инокультурные среды, могут вступать во взаимодействие с признаками, выработанными национальным сознанием уже в рамках национальной  концептосферы. 

Итак, слово менталитет принадлежит к интернациональной лексике и восходит к латинскому  mens (mentis), обозначавшему:

  1. ум, мышление, рассудок;
  2. благоразумие, рассудительность;
  3. образ мыслей; настроение, характер, душевный склад, душа;
  4. сознание, совесть;
  5. мужество, бодрость;
  6. мысль, представление или воспоминание;
  7. мнение, взгляд, воззрение; 
  8. намерение, решение, план, желание [16].

Общеиндоевропейский корень, к которому восходит латинское mens (mentis), имеет свои рефлексы и в других индоевропейских языках, напри­мер, в древнеиндийском слове manas  ‘ум, дух, разум', в английском mind или в русском память (па-м#-ть -- ср. по-мин-ать). Видимо, всем этим разнообразным семантическим признакам данного слова можно приписать родовую сему, связанную со значением ‘дух, духовная деятельность'.

Как отмечается в работе Т.Б. Радбиля, на уровне «наивной картины мира», воплощением которой выступает ес­тественный язык, та семантическая область, которая в последнее время связана с употреблением слова менталитет, в русском языке действительно в какой-то мере покрывается словом дух в первом значении - ‘сознание, мышление; пси­хические способности, нечто пробуждающее к действию'. Однако наиболее полно этой семантической области соответствует многозначное английское слово mind, которое, по мнению А. Вежбицкой, является лингвоспецифичным и «ключевым» словом для англосаксонской культуры. Это слово в английском языке передает целый комплекс значений, связанных с деятельностью сознания, включая сферу интеллектуальную и когнитивную сферу, сферу памяти и воли­тивную сферу: ‘разум, умственные способности; 2) память, воспоминание; 3) мнение, мысль, взгляд; 4) намерение, желание; 5) дух (душа)' [12]. В этом плане анг­лийское слово ближе всех к латинскому первоисточнику слова менталитет - mens (mentis).

В современные западные языки, имеющие более почтенную тради­цию философской и научной рефлексии, интернациональная лексема, восходящая к латинскому mens (mentis),   входит гораздо ранее.  Так,  английское mentality  значит: ‘1) ум; интеллект, рассудок, разум; 2) склад ума; 3) умонастроение; 4) точка зрения'. Примерно то же значение и у немецкого Mentalität: ‘склад ума; образ мыслей'. Француз­ское mentalité значит: ‘1) направление мыслей; (умо)настроение, направленность ума; 2) ум, умственные способности; ум­ственное развитие, интеллектуальный уровень; склад ума; мышление; пси­хика; психология; 3) нравственность; порядочность -- и даже ирон.бессовестность'.

Несмотря на то, что мы не можем считать семантически эквивалент­ными лексемы разных языков, пусть и восходящих к общему фонду интер­национальной лексики, видимо, можно говорить о неких инвариантных семантических признаках в разноязычных словах с этим корнем, именно в силу их принадлежности к общему культурному фонду, - это такие при­знаки, как ‘склад ума', ‘умонастроение', ‘образ мыслей'.

Концептуальное, понятийно-логическое содержание слова ментали­тет отражено в ряде специальных энциклопедических словарей, а также в научных работах ученых-гуманитариев. Так, например, в «Краткой фило­софской энциклопедии» оно (в варианте ментальность) определяется как образ мышления, общая духовная настроенность человека, группы [6].  «Большой энциклопедический словарь» дает нерасчлененно мента­литет (ментальность) как «образ мыслей, совокупность умст­венных на­выков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общест­венной группе» [1: 717].

Это по­нятие широко используется представителями разных наук о человеке - историками, этнологами, антропологами, культурологами и др. - ср., на­пример: «В узком смысле менталитет - это то, что позволяет единооб­разно воспринимать окружающую действительность, оценивать ее и дей­ствовать в ней в соответствии с определенными установившимися в обще­стве нормами и образцами поведения, адекватно воспринимая и понимая при этом друг друга.

В современном научном понимании менталитет - это «совокуп­ность символов, формирующихся в рамках каждой данной историко-куль­турной эпохи и национальности. Эта совокупность символов закрепляется в сознании людей в процессе общения с себе  подобными, то есть путем повторения. Эти символы (понятия, образы, идеи) служат в повседневной жизни объяснением, способом выражения знаний о мире и человеке в нем» [7: 46-47].

Р.А. Додонов в своей монографии выделяет общую доминанту существующих в гуманитарном знании определений менталитета / ментальности, которую связывает с понятием «особенности мировосприятия, объединяющие представителей той или иной человеческой общности». Вероятно, эти особенности мировидения-мировосприятия можно было бы выразить понятием «особый, присущий только данной этнической общно­сти или социальной группе стиль (тип) мировосприятия» [3].

В отечественной гуманитарной науке разработка понятия ментали­тет / ментальность связана прежде всего с именем замечательного исто­рика-медиевиста А.Я. Гуревича, который трактует менталитет как  «на­личие у людей того или иного общества, принадлежащих к одной куль­туре, определенного общего «умственного инструментария», «психологи­ческой оснастки», которая дает им возможность по-своему воспринимать и осознавать свое природное и социальное окружение и самих себя» [2: 19]. Ученый одним из первых обратил внимание на главную особенность мен­талитета - его имплицитность, скрытый, неявный, неосознанный характер проявления: «Ментальность... во многом, -- может быть, в главном - ос­тается непрорефлектированной и логически не выявленной. Менталь­ность... тот уровень общественного сознания, на котором мысль не отчле­нена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания, - люди ими пользуются, обычно сами того не замечая, не вдумываясь в их существо и предпосылки, в их логическую обоснованность» [2: 56-57]. В отличие от официальной, элитарной идеологии под ментально­стью понимается народное мировидение широких масс людей.

Одним из показателей «импорта концепта», на наш взгляд, является параллельное употребление двух слов, заимствованных на базе одного и того же иноязычного корня, которое имеет функционально и семантически нераспределенный ха­рактер употребления.

Это касается и слов менталитет  и ментальность в приведен­ном выше материале. Мы можем видеть, как одни авторы используют слово менталитет, а другие - ментальность примерно в одних и тех же смыслах и в сходных контекстах употребления. Кроме того, часто предлагается недифференцированное упот­ребление обоих терминов в одном ряду, когда дублетный вариант актуали­зуется в скобках: менталитет (ментальность) -  или через запятую: менталитет, ментальность. См., например,  определение Л.А. Микешиной: «Ментальность, менталитет - это неосознанные представления, верова­ния, ценности, традиции, модели поведения и деятельности различных эт­нических и социальных групп, слоев, классов общества, над которыми надстраиваются теоретические и идеологические системы» [9: 431]. Указанная нераспределенность свидетельст­вует о недостаточной освоенности этого термина в нашем культурном соз­нании, несмотря на его широкое распространение.

Однако отметим и попытки ряда авторов осознанно развести эти тер­мины. Так, В.Г. Нестеренко говорит о том, что «ментальность» означает опреде­ленную совокупность устоявшихся неосознанных форм мировосприятия, при­сущих какой-либо группе людей, которые определяют общие черты отношения и поведения этих людей применительно к феноменам их бытия -- жизни и смерти, здоровья и болезни, труда и потребления, природы, детства и старости, семьи и государства, прошлого и будущего. Тогда под «менталитетом» следует понимать свойственную определенной группе людей систему неосознанных регуляторов жизни и поведения, непосредственно вытекающую из соответствующей ментальности и, в свою очередь, поддерживающей эту мен­тальность [цит. по: 3].

В учебнике В.А. Масловой «ментальность» определяется, вслед за А.Я. Гуревичем, как способ видения мира, как определенный уровень общественного сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания. А «менталитет» - это категория, которая отражает внутрен­нюю организацию и дифференциацию ментальности, склад ума, склад души на­рода; под менталитетом понимают некоторую глубинную структуру сознания, зависящую от социокультурных, языковых, географических и других факторов; менталитеты представляют собой психо-лингво-интеллекты разномасштабных лингвокультурных общностей [8: 49].

Можно сделать вывод, что менталитет как «склад ума» представляет со­бой содержательный и структурный компонент мировидения, тогда как мен­тальность, видимо, есть способ актуализации, функционирования менталитета. Именно так понимает ментальность и В.В. Колесов: «Ментальность есть миросозерцание в категориях и формах родного языка, соединяющее в процессе познания интеллектуальные, духовные и волевые качества на­ционального характера в типичных его проявлениях» [5: 81].

Возможно, имеет смысл говорить о тяготении словоупотребления мента­литет к значению ‘определенная категория сознания', а ментальность - к значению ‘способ реализации менталитета, совокупность определенных свойств указанной категории'. Однако в современной речевой  практике это семантическое и стилистическое разграничение последовательно не проводится:  словоупотребления менталитет и ментальность фактически не распределены ни семантически, ни стилистически, что можно видеть из следующих примеров, взятых из Национального корпуса русского языка [10].

МЕНТАЛЬНОСТЬ:

Меняется ли российская ментальность?;  

Первый гость проекта, режиссер Андрей Кончаловский, рассуждал о том, что включает в себя русская ментальность...;

Постоянно задается риторический вопрос, кто мы такие и кем должны быть, чтобы оставаться самими собой, иными словами, речь идет о нашей самоидентификации, о том, какова наша ментальность...

МЕНТАЛИТЕТ:

Российский менталитет - это преобладающие у россиян схемы, стереотипы и шаблоны мышления;

Главный редактор журнала «Мир России» - о русском менталитете, изобретательности и нашем месте в мире;

"Наш менталитет не так уж сильно отличается от западного, и нам легко понять европейцев", - думаем мы, а при общении часто поражаемся их манерам.

С учетом того, что в обыденном употреблении на сегодняшний день трудно установить существенную семантическую, стилистическую или функциональную дифференциацию между этими понятиями, мы предлагаем двоякое обозначение этого концепта - менталитет / ментальность.

Заключение

В результате проведенного анализа мы можем выявить совокупный набор семантических компонентов импортированного в русскую национальную концептосферу концепта менталитет / ментальность:

  1. указание на сферу сознания, духа;
  2. указание на образный, неверифици­руемый, в известном смысле иррациональный тип интеллектуальной реак­ции на действительность (представления и верования);
  3. указание на спонтанный и неосознанный характер бытования, на глубинный уровень коллективного бессознательного;
  4. указание на единство знания о мире, системы ценностей и моделей поведения.

Эти семантические компоненты являются продуктом сложного взаимодействия значений, привнесенных из языка-источника, и значений, существующих под влиянием русскоязычных коррелятов концепта менталитет / ментальность, которые издавна закреплены в культурной традиции: дух народа, народное мировидение / мироощущение / миропонимание, национальное сознание и пр.

Рецензенты:

Радбиль Т.Б., д.фил.н., профессор кафедры современного русского языка и общего языкознания, ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» Министерства образования России, г. Нижний Новгород.

Рацибурская Л.В., д.фил.н., профессор, заведующий кафедры современного русского языка и общего языкознания, ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» Министерства образования России, г. Нижний Новгород.