Старые и новые мифы находят разнообразною интерпретацию в творческой практике художников конца XX - начала XXI века, причем не только исламской, но и христианской, буддийской и языческой религиозной ориентации [9].
В татарском искусстве в 1990-2000-е годы идет процесс более глубокого освоения и творческого развития различных пластов художественного наследия, народной культуры в целом. Наряду с расширением тематического диапазона и стилевого разнообразия светского (станкового и монументального), происходит возрождение исламского сакрального искусства. В трудах отечественных и республиканских искусствоведов освещались лишь отдельные стороны и проблемы этого сложного явления. Так, о развитии исламского искусства в Татарстане пишут в своих трудах известные искусствоведы С.М. Червонная [9] , Г.Ф. Валеева-Сулейманова [3]. О специфике отражения религиозной тематики и духовных поисков в творчестве отдельных художников пишут Р.Г. Шагеева в статьях, посвященных творчеству А.А. Абзгильдина [4], А.Р. Ильясовой [11], Р. Султанова в книге, посвященной искусству новых городов Татарстана [8], в других статьях А. Цой [12], Л. Полякова [7].
В 1990-2000-е годы в искусстве Татарстана формируется плеяда талантливых художников, свободных от штампов предшествующих десятилетий советской эпохи, когда искусство находилось в сильной зависимости от идеологического заказа. Художники новой постсоветской формации получили возможность свободно выражать свою творческую позицию, обращаться к темам, которые ранее практически были исключены из художественной практики, в том числе и к религиозным [3].
Процесс становления новой национальной парадигмы и восстановления прерванных традиций мусульманской культуры в Татарстане привел к возрождению таких традиционных для мусульманского искусства видов и жанров, как каллиграфия, шамаиль, что особо ярко проявилось в творчестве таких художников, как: Б.И. Урманче, Р.Г. Шамсутдинов, Ф.Г. Гирфанов, С.М. Гилязетдинов, Р.Н. Салях утдинов, Н.Ф. Наккаш, В.А. Попов, В.С. Ханнанов, Р.И. Шамсутов, Л.Ф. Фасхутдинов и др. В современном мировосприятии каллиграфические произведения превратились в символ, связанный с культурными традициями и историческим наследием татарского народа. Относительно ограниченное текстовое содержание «классических» шамаилей, имеющие в религиозном представлении значение оберега, значительно расширяет свои границы, вбирая в себя популярные строки из народных песен и поговорок [3].
Каллиграфические произведения становятся не только средством выполнения формальных абстрактных композиций, но и служат средством самовыражения художников. Не случайно арабская графика присутствует в виде надписей во многих живописных произведениях Б.И. Урманче, Р.М. Вахитова, М.М. Мингазова, А. А. Абзгильдина [3]. Так, например, некоторые работы художника Рустема Шамсутова («Бисмилла», 1996; Сура «Фатиха», 1996; Сура «Фатхун», 2000; и другие), которые обычно воспринимаются в контексте постоянного интереса этого художника и исследователя к арабской каллиграфии, к искусству татарского шамаиля, по сути, представляют собой вариант современной абстрактной живописи [5, с. 467]. В своих арабо-графических произведениях Рустем Шамсутов развивает два основных направления. В произведениях, созданных на холсте, предпочтение отдается живописному началу, в основе которого скрывается текстовое наполнение. Каноны арабского письма намеренно деформируются, непосвященному зрителю картины напоминают, скорее, современные абстрактные композиции - «Фатхун» (2000), айат «аль-Курси» (2000) и др. В шамаилях, выполненных на стекле, автор обращается к наивному языку народных мастеров, подкупающему своей искренностью и намеренной простотой - «Аллах - лучший хранитель» (2002), «Кааба» (2002), «Победа» (2002) и др.
Не случайны и композиционные приемы, а также и темы картин мастера. «В моих руках находят отражение древнетюркские легенды, восточные миниатюры, символизм арабской графики», - написал он в аннотации к своей первой персональной выставке [3].
В своих духовных исканиях художники обращаются к национальным, историческим темам, а вместе с тем к сюжетам связанным с историей религии (Б.И. Урманче «Приезд Ибн-Фадлана на Волгу» 1970, К.А. Нафиков «Крещение», 1976, Р.М. Вахитов «Медресе» 1998, Р.С. Мухаметзянов «Взятие Казани» 1995 и др.).
Одним из первых темы принятия ислама древними булгарами касается выдающийся деятель татарской культуры Б.И. Урманче в картине «Приезд Ибн-Фадлана» (1970). Здесь мы можем выделить еще одну особенность, если в прошлые века в татарском обществе был принят ортодоксальный ислам, строго запрещающий изображение людей и живых существ, то в современном татарском обществе, под влиянием восточных традиций художники отказываются от этого запрета, обращаясь к изобразительным формам не только в свободном творчестве, в станковых светских произведениях, но и в произведениях, связанных с религиозным культом, (например, иллюстрации Р.Г. Шамсутдинова к «Мусульманским праздникам» А.Хайри, 1991-1993), изображая людей в сдержанных, не выпячиваемых формах, обобщенной пластикой, наделяя образы символико-аллегорическим содержанием.
В творчестве художников новой волны мусульманская традиция оказывает влияние на содержание и форму произведений. Это проявляется в символической образности, условной декоративности, абстрактности, орнаментальных ритмах, в отходе от натуралистической визуализации.
Часто используются религиозные, коранические сюжеты. К таким произведениям можно отнести живописные полотна А. Ильясовой «Марьям, срывающая плод» (1992), «Семь ангелов» (1992), «Курбан - Байрам»(1995), М.Р. Мухамедзянова «Скажи девам, чтоб потупляли свои взоры...» (2000), Р.С. Кильдибекова «Читающий Коран» (2006), Х.М. Шарипова «Черный камень Каабы» (1994) и др.
Одной из наиболее ярких тенденций, заметно проявляющейся в творчестве современных художников «мусульманского мира» Татарстана, является стремление переосмыслить исламскую мифологию в контексте значительно более крупных духовных массивов и потоков фольклорного наследия, соединить ее образы и сюжеты с мифами иных религий [11].
Наиболее последовательное претворение в современной живописи мусульманской мифологии мы находим в творчестве татарской художницы Альфии Ильясовой. Поиск адекватного восточному мышлению стилистического языка приводит молодую художницу А. Ильясову к эстетике мусульманской миниатюры. Картины: «Марьям, срывающая яблоко» (1993, М. ИЗО РТ), «Красное и черное» (1993, фонд «Туран»), «Фатима» (1993, фонд «Туран») полны восточной таинственности, символики. Сюжет первой картины развивается в двух плоскостях композиции, в нижней части изображена богоматерь Марьям в саду с плодом в руке, что символизирует зачатие божественного ребенка, в верхней части картины парящий в небе ангел несет в руках белую птицу-душу божественного ребенка. С темой этой картины перекликается сюжет другой - «Айша в саду». Ильясова, интерпретируя коранические тексты, изображает лица Марии, Мухаммеда. Но изображение людей схематично, они напоминают фантастические персонажи. Впечатление ирреальности происходящего создается разбеленным живописным слоем. В картинах «Ак буре», «Белая ночь» (обе - 1993) находят воплощение образы тюркской мифологии [11].
К мусульманским сюжетам в своем творчестве обращается выдающийся деятель искусства Татарстана А. Абзгильдин. Одним из первых в искусстве Татарстана, в картине «Рождение Магомеда» (1997), он обращается к личности пророка Мухаммеда [1]. Это небольшое живописное полотно в тепло-холодных тонах, где перед зрителем разворачивается суровый, таинственный горный пейзаж - как символ воплощения божественного начала во всем, и лишь в уголке работы слегка проступают небольшие хрупкие фигуры матери с младенцем на руках. Природа, которую изображает художник, проникнута необыкновенной силой, могуществом и волшебством, неся в себе идею единства и связи всего живого во Вселенной, присутствия божественного абсолюта во всем [1].
А.А. Абзгильдин - глубоко современный мастер, чутко улавливающий драматизм и противоречия своего времени. В картине «Ангел и соблазнительница» (1996) изображен правоверный мусульманин в образе печального ангела, играющего на гармошке, которого, по словам художника, жизнь соблазняет в виде прекрасной обнаженной женщины, и который не знает, во что ему верить и как продолжить свой путь. В этой работе А.А. Абзгильдин затрагивает важные проблемы современного общества, связанные с потерей молодым поколением духовных ориентиров, идеалов и ценностей.
Влияние восточных мусульманских традиций мы также можем наблюдать в графических иллюстрациях Т. Хазиахметова «Юсуф и Зулейха» (1971), Р.Г. Шамсутдинова «Мусульманские праздники» (1991-1992), «Ангелы: Джабраил, Исрафил, Микаил, Азраил» (1991), Пророк Мухаммед (1992), «Кул Гали. Книга Юсуфа» (1993-1994).
С особенным блеском индивидуальность молодого художника Б.А. Гильванова проявилась в иллюстрировании народного эпоса Кол Гали «Кыйсса-и-Юсуф» (1997). Логично построенное пространство, точно прочувствованный масштаб фигур в нем, эмоционально насыщенный колорит - все несет в себе и дух, и ритм старины [4].
Таким образом, в произведениях современных художников Татарстана находят место самые разнообразные мусульманские сюжеты и мифы, отображая которые, художники являют собой яркий пример интерпретации мусульманской культуры, художественного наследия татарского народа с позиций современных эстетических идеалов и норм, что придает изобразительному искусству региона особую самобытность и неповторимость.
Рецензенты:
Абдулхакова А.Р., д.и.н., декан факультета информационного сервиса и медиатехнологий КазГУКИ, профессор кафедры библиотековедения, библиографоведения и книговедения, г. Казань;
Ярмакеев И.Э., д.п.н., профессор, заместитель директора по научной деятельности ИФИ КФУ, заведующий кафедрой теории и технологий гуманитарно-художественного образования ИФИ, КФУ, г. Казань.