Вместе с тем психология религии, несмотря на растущую востребованность, в настоящее время переживает значительные методологические сложности, выражающиеся как в поиске адекватных подходов к организации серьезных исследований, так и в том числе в определении своего места в системе наук.
В данной статье сделана попытка на основе анализа существующих подходов к определению предметного поля психологии религии предложить вариант решения вопроса о месте психологии религии в современной системе наук.
Результаты исследования и их обсуждение
Религия представляет собой сложное, многоуровневое явление, изучение и истолкование которого осуществляется целым рядом дисциплин. Религия как составная часть внутренней жизни религиозной личности является центром внимания отдельной отрасли - психологии религии. Без психологического анализа религиозных явлений научное представление о религии было бы неполным, поскольку носителями (и создателями, если мы стоим на научных позициях) религии являются люди, т.е. религия существует в психике и функционирует по ее законам. Вместе с тем сложность изучаемого феномена проявляется, в том числе, и в неоднозначности определения методологического аппарата психологии религии.
Вопрос о месте психологии религии в системе наук имеет большое теоретическое значение, поскольку во многих случаях авторы исследований (или даже учебников) весьма небрежно формулируют объект и предмет психологии религии, еще более усложняя ситуацию. Как показывает анализ серьезных работ в области психологии религии, вопрос о ее месте в системе наук для многих исследователей не является важным или как минимум проблемным. Фактически, многие авторы считают психологию религии отраслью той науки, с которой они себя идентифицируют. В результате, возникают как минимум два варианта определения объекта и предмета психологии религии, которые не только не согласуются между собой, но и редко когда исследователями осознаются.
В рамках первого варианта психология религии считается психологической дисциплиной [6, 7]. «Предмет психологии религии можно определить как изучение психологических особенностей религиозных людей, отличающих их от людей нерелигиозных и реализующихся в их поведении»[7, с.4].
Если психология религии является отраслью психологии, то тогда ее объектом является психика (человека), и религия выступает лишь содержанием психических явлений. Специфика психологического изучения психических феноменов, имеющих религиозное содержание, выражена еще У.Джемсом: для психолога религиозное - это одно из многочисленных содержаний психической жизни [4].
К.Г. Юнг [9], обозначая свою исследовательскую позицию, также многократно подчеркивал, что вопрос об истинности того, что является содержанием психики, в поле его рассмотрения не входит. Его, как психолога, интересует именно переживание, которое с этим связано, и истинность которого не подлежит сомнению.
Стоит вспомнить и принцип исключения трансцендентности, сформулированный Т.Флурнуа в качестве методологического принципа зарождающейся психологии религии: психологу религии следует воздерживаться от суждений о ценности религиозных представлений, равно как и от отрицания или утверждения существования трансцендентных объектов, так как данный вопрос находится вне компетенции психолога.
Психология как наука о психических процессах, свойствах и состояниях, не исследует содержание этих явлений, хотя периодически и возникает вопрос, влияет ли содержание явления на его качество и особенности. Например, страх смерти и страх ада как психологические явления идентичны или же различаются? Любовь к человеку и любовь к богу являются ли идентичными психическими явлениями? В настоящее время с точки зрения психологии ответ однозначен - являются. Но с точки зрения верующих людей - это принципиально различные феномены. Это один из практических примеров запроса на определение места психологии религии в системе наук, решение которого позволит определить и способ понимания входящих в сферу интересов этой области знания явлений.
В случае отнесения психологии религии к отрасли психологии возникает вопрос, какая из отраслей психологии методологически соответствует задачам, стоящим перед психологией религии.
По мнению Д.М. Угриновича [7], очевидно, что психология религии не может использовать методологию общей психологии, поскольку общая психология изучает психику в ее общих чертах и закономерностях, свойственных людям любой эпохи, принадлежащим к любой социальной группе и т.п. Между тем, по мнению этого автора, характерному для советской психологии в целом, верующие - это особый социальный тип личности, который должен быть понят лишь в его социальном контексте, поэтому методологически психологии религии близка социальная психология. Именно с позиций социальной психологии психология религии может и должна содержательно исследовать религиозное сознание индивидов и групп, выявляя специфику религиозных верований, представлений, переживаний и волевых актов, а также раскрыть социальную детерминированность психологии верующих, анализируя их объективные (вытекающие из их социальных ролей) и межличностные отношения в религиозных группах, усвоение и трансформацию каждой личностью религиозного опыта.
К.К. Платонов также подчеркивает, что психология религии является разделом общественной (социальной) психологии, изучающим социально-психологические явления, относящиеся к области религии [6].
Второй принципиально иной вариант определения психологии религии встречается в многочисленных учебниках по религиоведению и философских словарях. В этом случае психология религии определяется, например, как направление религиоведения, возникшее в конце XIX века, использующее психологию как метод исследования религиозных феноменов. Предметом психологии религии являются религиозные чувства, их причины, возникновение и развитие, особенности религиозного сознания. Яблоков И.Н. [10] определяет в качестве предмета психологии религии как раздела религиоведения психологические закономерности возникновения, развития и функционирования религиозных явлений, содержание, структуру, направленность этих явлений, их место и роль в религиозном комплексе и влияние на внерелигиозные сферы жизнедеятельности индивида, группы, общества. В этом случае объектом психологии религии выступает религия, а психологические теории лишь привлекаются для объяснения и понимания психологических оснований религиозных явлений или же психология становится ценна как метод исследований религии и вероучений.
В некотором смысле «примирительным» мог бы стать вариант определения самого религиоведения как совокупности тех отраслей различных наук, которые изучают религию. Но и здесь совершенно однозначно, что объектом этой комплексной науки также является религия. Т.е. психология религии, являясь отраслью психологии, включается в религиоведение, но меняется ее объект и, соответственно, предмет: объектом психологии является психика, а объектом религиоведения - религия. Например, З.Фрейд [8], основатель психоаналитического направления в психологии, активно использует исторические и этнографические сведения в своих работах (его фундаментальный труд «Тотем и табу» полностью основан на глубоких познаниях в этих областях), однако, выводы, которые делает З.Фрейд из этого материала, касаются исключительно психических механизмов. Причем механизмов универсальных, т.е. не имеющих ни этнической, ни религиозной специфики, а обусловленных самих фактом существования культуры. Безусловно, теория Фрейда, в той ее части, которая касается культуры и религии, является ценной для религиоведения, поскольку объясняет религию (а религия является объектом религиоведения), а именно психологические причины возникновения и сохранения религии в культуре (этот аспект, как было показано выше, выступает предметом психологии религии как отрасли религиоведения).
Аналогично и К.Г. Юнг [9], будучи психиатром, изучал психические феномены, которые ему встречались в его клинической практике. Однако содержанием этих психических феноменов часто выступали религиозные символы, мифы и т.п. Известно, что Юнг потратил несколько лет на глубокое изучение исторических и этнографических данных, однако интерес к ним был продиктован желанием лучше понимать психику своих пациентов. При этом психологическая теория Юнга, безусловно, представляет интерес для религиоведения в том ее аспекте, который касается религии, психологических факторов ее возникновения и функционирования.
Отдельного упоминания требует и выделение психологии религии в структуре теологии. Однако правильнее, на наш взгляд, называть эту часть богословия пастырской психологией, поскольку ее содержанием является духовное влияние пастора на верующих. Другой вариант названия данной области, который в отечественной практике встречается чаще - религиозная психология, под которой понимается как правило наука, которая занимается изучением психологии верующих, в частности, представителей христианской конфессии. На наш взгляд, правильнее данную область знаний называть вслед за Б.С. Братусем [2] христианской психологией, хотя и здесь возникают разного рода методологические вопросы. Например, христианская психология изучает, как следует из названия, не всех верующих. Тем не менее мы считаем, что психология религии как наука внеконфессиональна, а сужение ее предметного поля требует пересмотра названия возникающей в этом случае области знания.
Рассматриваемая нами ситуация неоднозначности определения места психологии религии в системе наук дополняется еще и тем, что психология религии как учебная дисциплина формально психологами почти не востребована. Читается данная дисциплина практически только студентам-религиоведам, поскольку включена в ФГОС ВПО подготовки религиоведов [5], или же религиозными образовательными учреждениями, правда, в этом случае содержание программ этих дисциплин больше соответствует тому, что изучается пастырской или христианской психологией. Кроме того, исследования в области психологии религии также ведутся почти исключительно религиоведами.
Вместе с тем изучение психических процессов, свойств и состояний верующих может значительно расширить представления о психике человека, поскольку многие психические явления возникают большей частью именно в религиозных практиках. Так, например, говоря о внимании, общая психология констатирует, что этот процесс не имеет собственного содержания, за исключением такого весьма специфичного состояния, как медитация. Рассматривая эмоции, многочисленные психологические теории не затрагивают весьма значимого для возникновения религий и религиозных систем состояния, которое приобрело название по той сфере, в которой оно значимо - религиозный опыт. Вместе с тем немногочисленные попытки научного рассмотрения этого явления [3] констатируют, что это состояние далеко не всегда имеет религиозное содержание, а значит, изучение данных состояний психологией могло бы расширить существующие в ней знания. Обозначенные выше вопросы о соотношении психических явлений с религиозным и любым другим содержанием также могли бы изучаться психологией и развить имеющиеся представления о психических явлениях.
Безусловно, психология может в значительной степени расширить и обогатить имеющиеся у нее представления о психике, изучая те психические явления, которые возникают в сфере религии. При этом изучение религии в рамках религиоведения совершенно необходимым образом должно включать в себя изучение психологии не только как метода, но и как науки, дополняющей религиоведение ценными подходами, поскольку носителями (и создателями, если мы стоим на научных позициях) религии являются люди, т.е. религия существует в психике и функционирует по ее законам. Поскольку исследования в области психологии религии, как уже говорилось выше, ведутся в большинстве случаев религиоведами, на наш взгляд, весьма перспективными могли бы стать совместные работы, когда психолог, владеющий методологией психологии, реализует исследования, которые анализируются затем религиоведами с позиций имеющихся в религиоведении принципов и традиций.
Одним из векторов исследований, который затрагивает смежные с психологией религии проблемы, является психология духовности [1, 2 и др.]. В последнее время психологи все чаще констатируют, что несмотря на то, что психология является наукой о душе, начиная с 18 века произошел отказ специалистов в области психологии от изучения души. Душа не может быть предметом научного познания, поэтому психология изучает те характеристики души, которые могут быть подвергнуты наблюдению и измерению (т.е. психические процессы, свойства и состояния). Вместе с тем решение вопроса о детерминации психики неминуемо приводит специалистов к обнаружению невидимой (сверхчувственной, духовной) реальности, которая обеспечивает организацию жизненных процессов и личностных структур.
Таким образом, к сожалению, психологическое изучение человека как носителя тела-души-духа ограничивается изучением души (или даже психики) и ее взаимодействия с телом, в то время как дух как высший уровень остается для науки малоизученным направлением, о котором говорят все чаще в контексте поиска за психикой и ее составляющими - самого человека. Изучение духа может помочь психологии в поиске причин и механизмов существования психики (души), однако, в настоящее время данное направление исследований еще только осмысляется учеными.
Заключение. Вопрос о месте психологии религии в системе наук имеет два самостоятельных варианта решения: психологию религии можно считать отраслью психологии, или же отраслью религиоведения. Принципиальное различие в этом случае связано с разницей в понимании в первую очередь объекта исследования: психология изучает психику (человека), а религиоведение - религию. Формулировка предмета исследования в этих случаях может иметь свои вариации, но объект, а фактически то, что главным образом изучает специалист, остается в заданной плоскости: данные религиоведа характеризуют в первую очередь вероучение, а данные психолога - носителя этого вероучения. В практическом плане важно, чтобы специалисты, изучающие психологические явления с религиозным содержанием, или же психологические факторы религиозных явлений, четко понимали те методологические основания, на которых выстраивается их деятельность.
Рецензенты:
Погасий А.К., д.ф.н., профессор каф. религиоведения Института социально-философских наук и массовых коммуникаций Казанского федерального университета, г. Казань;
Лещинский А.Н., д.ф.н., профессор каф. религиоведения Института социально-философских наук и массовых коммуникаций Казанского федерального университета, г. Казань.