По мнению автора, психологическая защита - это вторичный психический процесс, а его механизмы выступают средством разрешения конфликта между сознанием и бессознательным. Впоследствии, на основе разработанной теории личности (Оно, Эго, Супер-Эго) механизмы психологической защиты рассматривались как функции Эго, отвечающие за интеграцию и адаптацию при угрозе целостности личности. По
З. Фрейду, защитные механизмы являются врожденными; они запускаются в экстремальной ситуации и выполняют функцию «снятия внутреннего конфликта» [12].
Как отмечает Ф.В. Бассин, функция защиты реализуется в снятии различного рода напряжений в душевной жизни. По его мнению, защита способна предотвратить дезорганизацию поведения человека, наступающую не только при столкновении сознательного и бессознательного, но и в случае противоборства между вполне осознаваемыми установками. Ученый утверждает, что основным элементом в психологической защите является перестройка системы установок с целью устранения чрезмерного эмоционального напряжения и предотвращения дезорганизации поведения [1].
Мы разделяем точку зрения Ф.В. Бассина, а также Б.В. Зейгарник [4], А.А. Налчаджяна [6], Е.С. Романовой [9], Е.Т. Соколовой [10], которые считают, что психологическая защита является нормальным, повседневно работающим механизмом человеческого сознания.
Современные исследователи феномена психологической защиты Р.М. Грановская [3] и И.М. Никольская [7] склонны рассматривать ее как процесс интрапсихической адаптации личности, поскольку она снимает напряженность, уменьшает тревогу и страх. Однако для функционирования защиты на оптимальном уровне требуется постоянное расходование энергии. Эти затраты могут быть очень существенными и приводят к появлению невротической симптоматики и нарушению работоспособности.
А.М. Богомолов и А.Г. Портнова определяют психологическую защиту как индивидуальный набор психологических защитных механизмов, объединенных системой внутренних и внешних связей с индивидуально-психологическими признаками и показателями социально-психологической адаптации. Назначение психологической защиты выражается в содействии интрапсихической адаптации личности посредством специфичных неосознаваемых механизмов и их сочетаний. Тем самым психологическая защита является ответом личности на возникшее рассогласование внутренних процессов вследствие трудных жизненных обстоятельств и выступает как способ уровневого переструктурирования, организации элементов и процессов для поддержания стабильности на период времени, необходимый для подготовки активных внутренних и внешних изменений [2].
Адаптивная функция психологических защит очевидна, считает Н.П. Терентьева, но наряду с этим защитные процессы могут быть и дезадаптивными, когда функционируют сверхинтенсивно, что ведет к нарастанию тревоги, невротизации личности, возникновению патохарактерологических симптомов, что в свою очередь отрицательно влияет на процесс адаптации [11].
Парадокс психологической защиты состоит в противоречии между желанием человека сохранить психическое равновесие и теми потерями, к которым ведет избыточное вторжение. С одной стороны, защита снижает накапливающуюся в центральной нервной системе человека напряженность путем искажения исходной информации или соответствующего изменения поведения. С другой стороны, их избыточное включение не позволяет личности осознавать объективную ситуацию, адекватно и творчески взаимодействовать с миром. Любое нарушение системы психологических защит в виде перенапряжения, ригидности, излишней избирательности, фиксация на защитах нижнего уровня (регрессия, подавление) приводят к нарушениям не только в психологической сфере личности (неврозу), но и соматической, что проявляется симптомами психосоматических заболеваний [5].
Суицид и суицидальное поведение смело можно отнести к числу так называемых антропологических катастроф, которые проникли практически во все социальные слои и профессиональные сферы. При этом именно подростковый суицид осложняется рядом обстоятельств, таких как переживание кризисного переходного периода, трансформация «Я-концепции», поиск себя и т.д. Именно на подростковый возраст приходится первый пик суицидального поведения - «пик молодости», что обусловлено спецификой физиологических и психологических механизмов, свойственных растущему организму и личности в период ее становления.
К особенностям суицидального поведения подростков можно отнести не только отсутствие четкой границы между суицидальной попыткой и аутоагрессивным поведением, но и сами причины суицида - обида, протест, недовольство собой, стыд, одиночество входят в перечень самых частых. Вместе с тем большинство исследователей отмечают тот факт, что часто причиной суицидального поведения является отсутствие конструктивной психологической защиты, что затрудняет подросткам преодоление стрессовых ситуаций.
По мнению В.А. Розанова, мотивы, формы и виды суицидального поведения вообще и среди подростков в частности чрезвычайно разнообразны, неоднородны. В настоящее время приоритет имеют интегрирующие социопсихобиологические модели, учитывающие три основных измерения: социум (включая, в первую очередь, микросоциум - семью), индивидуум и личность (особенности личностной структуры, психологические характеристики, склонность к тем или иным формам поведения, когнитивные стили, поведенческая и психологическая устойчивость к стрессам, способность преодолевать трудности и т. д.) и биологические предрасположенности (психофизические данные, темперамент, нейробиологические механизмы и лежащие в их основе генетические факторы) [8].
Экспериментальное исследование психологической защиты и ее особенностей у подростков с разным уровнем суицидального риска проводилось в течение 2014 г. на базе МБОУ «СОШ № 4» г. Лесосибирска. Пилотажное исследование проведено в группе учащихся 10-го класса в количестве 21 человека. Исходя из целей и задач исследования был подобран следующий комплекс методик: опросник суицидального риска (модификация
Т.Н. Разуваевой), опросник Айзенка «Самооценка психических состояний личности», опросник «Индекс жизненного стиля» Р. Плутчика, адаптированный в лаборатории клинической психологии Санкт-Петербургского психоневрологического института им. В.М. Бехтерева.
На первом этапе экспериментального исследования мы использовали «Опросник суицидального риска» (в модификации Т.Н. Разуваевой), что позволило выделить три группы подростков с разным уровнем суицидального риска. В первую группу вошли 3 подростка (14,3%) с низкими показателями по шкалам «временная перспектива», «социальный пессимизм», «аффективность», которые обладают умением контролировать свои эмоциональные состояния, способностью адекватно воспринимать собственное «Я»; при этом испытывают сложности в конструктивном планировании будущего, что может быть следствием полной погруженности в настоящее и существование по принципу «здесь и сейчас»; преобразованием чувства неразрешимости текущей проблемы в глобальный страх неудач и поражений в будущем.
Во вторую группу вошли 10 подростков (47,6%) со средним уровнем суицидального риска по шкалам «уникальность», «несостоятельность» и обладающих такими особенностями, как недостаточное умение использовать свой и чужой жизненный опыт; восприятие себя, ситуации и, возможно, собственной жизни в целом как явления исключительного, не похожего на другие; отрицание себя и собственной личности, представление о своей несостоятельности, некомпетентности, ненужности, «выключенности» из мира.
Третья группа представлена 8 подростками (38,1%) с высоким уровнем суицидального риска, у которых высокие показатели выявлены по шкалам: «максимализм», «социальный пессимизм», «аффективность» и «демонстративность». В группу риска входят подростки, чрезмерная импульсивность и демонстративность которых определяются как внутренний «крик о помощи», воспринимаемый окружающими как шантаж. При этом наиболее суицидоопасным считается сочетание данного фактора с эмоциональной ригидностью. Аффективность проявляется в доминировании эмоций над интеллектуальным контролем при оценке ситуации. Максимализм проявляется в инфантильной фиксации на ценностных установках и неудачах. При высоком проявлении данного фактора наблюдается ситуация распространения на все сферы жизни содержания локального конфликта в какой-то одной жизненной сфере. При высоких показателях по шкале «социальный пессимизм» наблюдается восприятие мира как враждебного, не соответствующего представлениям о нормальных или удовлетворительных для человека отношениях с окружающими.
По результатам опросника Айзенка «Самооценка психических состояний личности» было выявлено, что группа подростков с низким суицидальным риском характеризуется состоянием низкой фрустрации, высокой самооценкой, устойчивостью к неудачам, эмоциональной сдержанностью. Данные, полученные в группе подростков со средним уровнем суицидального риска, свидетельствуют о наличии тревожности, фрустрации, ригидности, что находится в пределах допустимого и проявляется преимущественно в определенном контексте. В группе подростков с высоким уровнем суицидального риска зафиксированы состояние повышенной тревожности, высокий уровень фрустрации, низкая самооценка. Они избегают трудностей, боятся неудач. Им присущ высокий уровень агрессивности, такие подростки невыдержанны, испытывают трудности при общении и работе с людьми.
На заключительном этапе были исследованы особенности психологической защиты у подростков с суицидальным риском, для чего был использован опросник «Индекс жизненного стиля».
Анализ результатов позволяет сделать следующие выводы: преобладающими механизмами психологической защиты у испытуемых с низким уровнем суицидального риска являются механизмы «интеллектуализация» и «регрессия», что проявляется в стремлении избежать тревоги путем «ухода» в детство. Иными словами, при этой форме защитной реакции личность, подвергающаяся действию фрустрирующих факторов, заменяет субъективно более сложные задачи на относительно более простые и доступные в сложившихся ситуациях. Действие защитного механизма «интеллектуализация» проявляется в основном на фактах и чрезмерно «умственном» способе преодоления конфликтной ситуации без переживаний, т.е. человек игнорирует переживания, вызванные неприятной или субъективно неприемлемой ситуацией, при помощи логических установок и манипуляций даже при наличии убедительных доказательств в пользу противоположного.
Для подростков со средним уровнем суицидального риска характерным способом защиты являются механизмы «проекция», «вытеснение» и «замещение». В случае использования проекции неосознаваемые и неприемлемые для личности чувства и мысли центрируются вовне, приписываются другим людям и таким способом становятся вторичными. Например, агрессивность нередко приписывается окружающим, чтобы оправдать свою собственную агрессивность или недоброжелательность, которая проявляется как бы в защитных целях. Посредством механизма защиты «вытеснение» подростки «убирают» из сознания психотравмирующие обстоятельства и нежелательную информацию, которая вызывает у них тревогу. Как показывают исследования и клинический опыт, наиболее часто вытесняются многие свойства, личностные качества и поступки, делающие личность непривлекательной в собственных глазах и глазах окружающих. «Замещение» проявляется в разрядке подавленных эмоций, которые направляются на объекты, представляющие меньшую опасность или более доступные, чем те, которые вызвали отрицательные эмоции и чувства. Например, открытое проявление негатива к человеку, способное вызвать нежелательный конфликт с ним, переносится на другого, более доступного и менее опасного.
В группе подростков с высоким уровнем суицидального риска доминирует психологическая защита по типу «компенсация». Данный механизм проявляется в стремлении и попытках найти подходящую замену реального или искусственно созданного недостатка, дефекта другим качеством, чаще всего с помощью фантазирования или присвоения себе свойств, достоинств, ценностей, поведенческих характеристик другой личности. Другим проявлением компенсаторных защитных механизмов у учащихся может быть ситуация преодоления фрустрирующих, негативных обстоятельств через сверхудовлетворение в других сферах. Также данные респонденты используют механизм «реактивное образование», что проявляется в предотвращении неприятных или неприемлемых мыслей, чувств или поступков путем преувеличенного развития противоположных стремлений. Иными словами, происходит как бы преобразование внутренних импульсов в субъективно понимаемую их противоположность.
Таким образом, группы подростков с разным уровнем суицидального риска обладают рядом особенностей. Так, группа подростков с низким уровнем суицидального риска характеризуется способностью защищать и контролировать свое пространство, однако у них возникают трудности в распределении временной трансспективы.
Подростки со средним уровнем суицидального риска обладают стремлением доказать свою уникальность, при этом переживают «отрицание себя», собственную ненужность. Они достаточно ригидны и агрессивны в своем социальном поведении,
Подросткам с высоким уровнем суицидального риска присущи максимализм, демонстративность поведения, а также аффективность. Они обладают самым высоким уровнем фрустрации и тревожности, что в определенной степени является препятствием к адекватному восприятию действительности.
Рецензенты:
Логинова И.О., д.псх.н., профессор, декан факультета клинической психологии ГБОУ ВПО КрасГМУ им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого Минздрава России, г. Красноярск;
Гафурова Н.В., д.п.н., профессор, профессор кафедры педагогики профессионального обучения Института педагогики, психологии и социологии Сибирского федерального университета, г. Красноярск.