Цель исследования заключается в выявлении и анализе научно-географических оснований изучения понятия «природное и культурное наследие» в географическом образовании. Вопросы природного и культурного наследия рассматривались отечественной географической наукой еще в XVIII в. – с самого начала ее становления в качестве самостоятельной дисциплины. Длительное время на разных исторических этапах развития географии приоритет в изучении наследия отдавался отдельным культурным либо природным достопримечательным объектам. Существенным образом на изучении и охране природного и культурного наследия сказывалась государственная политика в области наследия, более или менее осознанно проводимая в России уже с XVIII в.
Материал и методы исследования. Анализ научной литературы позволил нам выделить основные этапы развития представлений о природном и культурном наследии и об особенностях его изучения в отечественной географии.
Начальный этап (XVIII в. – начало XIX в.) связан с зарождением идеи о природном и культурном наследии в отечественной географической науке. Первые попытки рассмотрения вопросов изучения и сохранения наследия связаны с указами Петра I о выявлении «диковинных редкостей» (природных, археологических, исторических), находящихся на поверхности земли, в ее недрах или в водной среде. Согласно указам, следовало собирать и сдавать «все, что зело старо и необыкновенно» [8, с. 58]. Такая деятельность Петра I трактуется в наши дни с разных точек зрения. Одни исследователи видят в ней начало целенаправленного государственного подхода к изучению и сохранению наследия. Другие связывают ее с проявлением интересов и амбиций Петра как незаурядной личности [7, с. 73]. По отношению к природным уникальным объектам деятельность Петра I строилась на основе природоохранных идей. Указы Петра I впервые в России направлялись на действенную охрану растений и животных, почв и вод. Именно при Петре I появляются первые публикации, в которых содержатся мысли о бережном отношении к природе [10, с. 20]. Однако в петровское время изучению природы придавалось прикладное значение. Создавая Академию наук, Петр I прежде всего преследовал цель изучения природных богатств России для решения общегосударственных задач во благо России.
Во второй половине XVIII в. географы стали уделять особое внимание объектам наследия. Прежде всего следует упомянуть имя великого ученого-энциклопедиста М.В. Ломоносова, который по сути дела стал предвестником научного интереса к изучению природного и культурного наследия в России. По предложению М.В. Ломоносова Канцелярии Академии наук для исправления Российского атласа было предписано собирать исторические и географические сведения о монастырях и выполнять их описания. В частности, предписывалось «требовать… от Святейшего Синода списка всем синодальным строениям во всем Российском государстве, соборным и приходским церквам, также и всем монастырям по всем городам и селам, и где каменные ли строения и ограды или деревянные, и монастыри стоят при каких реках и при каких городах…» [8, с. 58]. Примечательно и то, что во второй половине XVIII в. составлялись специальные «Топографические описания» – материалы для генерального межевания, охватившие большую часть территории России. Особое внимание в этих материалах уделялось описанию многих памятников истории и культуры, правда, большей частью в прикладном значении [8, с. 58]. Географию этого времени принято было делить на общую и частную (т. е. региональную). В рамках частной географии, представленной в основном страноведческими сочинениями, изучались «города и разного рода достопримечательности, население и его занятия, язык, религия, искусство ...» [4, с. 17]. Российской Академией наук организовывались экспедиционные исследования по изучению уникальных природных особенностей страны. Однако в то же время после бурной деятельности Петра I в природоохранном законодательстве стал наблюдаться заметный спад. Природоохранительные мероприятия нередко имели случайный, как правило, утилитарный характер и зависели не от разумных побуждений, а от прихотей самодержцев [10, с. 20]. Такая ситуация наблюдалась вплоть до конца XIX в. Она естественным образом отразилась и на отечественной географической науке. Так, уже к началу XIX в. интерес к изучению объектов природного существенно понизился, а в изучении и охране наследия стали преобладать преимущественно отдельные культурные достопримечательные объекты. Начавшийся с этого времени этап в изучении наследия можно обозначить как культурно-описательный. Следует отметить, что уже в начале XIX в. на государственном уровне была сделана попытка сбора полных сведений о культурных и исторических памятниках России. В циркуляре Министерства внутренних дел говорилось о «необходимости немедленного сбора по повелению императора следующих сведений по всем губерниям: в каких городах есть остатки древних замков и крепостей или других зданий, древности и в каком они положении ныне находятся» [8, с. 59]. В это же время резко возрастает роль научных обществ как формы организации научной деятельности. Так, в 1804 г. важным событием в изучении культурного наследия стало создание научного «Общества истории и древностей российских». Несколько позднее, в 1845 г., центром географических исследований, оказавшим значительное влияние на становление географических представлений о природном и культурном наследии, становится Русское Географическое общество, бессменным руководителем которого долгие годы был П. П. Семенов-Тян-Шанский. В 1863 г. появилось Общество любителей естествознания, антропологии и географии. Названные общества выпускали научные публикации, вели пропаганду культурологических и природоохранных знаний. Различные элементы культурного наследия в этот период изучались в рамках антропологии, исторической географии, этнографии, а также в рамках развития культурологических идей географической науки этого времени, что нашло отражение в трудах таких известных географов, как П.П. Семенов-Тян-Шанский, А.И. Воейков, Д.Н. Анучин, В.П. Семенов-Тян-Шанский. Однако в целом на данном этапе культурные достопримечательные объекты в географических исследованиях были представлены отрывочно и весьма разрозненно. Изучение наследия в основном сводилось к краткому справочному описанию единичных (точечных) культурных объектов, как правило, объектов религиозно-культовых.
Интересно отметить, что в 1840-х гг. появляются первые предпосылки к изучению достопримечательных объектов преимущественно культурного наследия. Появляются учебники отечественной географии, основанные на культурно-историческом подходе в изложении учебного материала. Однако при этом учебный материал о наследии в учебниках не был разъяснен, логичен, структурирован, имел религиозно-культовый оттенок [9].
На рубеже XIX–XX вв. начинается третий – природоохранный — этап в изучении наследия, который продолжался до конца 1980-х гг. На данном этапе в контексте бурного развития природоохранной деятельности в стране приоритет отдавался преимущественно изучению природного наследия, рассматриваемого в виде особо охраняемых природных территорий. В 1909 г. по инициативе академика И.П. Бородина при Русском географическом обществе была организована постоянная природоохранительная комиссия. Комиссия ставила перед собой цель «возбуждать интерес в широких слоях населения и у правительства к вопросам об охранении памятников природы России и осуществлять на деле сохранение в неприкосновенности отдельных участков или целых местностей, важных в физико-географическом отношении» [2, с. 67]. При этом уникальные природные объекты рассматривались как национальное достояние. И.П. Бородин [2, с. 8] отмечал, что «природа такой же уникум, как картины Рафаэля, уничтожить их легко, воссоздать невозможно». Сохранение уникальных природных объектов он считал нравственным долгом каждого достойного человека.
Большое внимание стало уделяться заповедному делу. Обращение к заповедному делу для настоящего исследования является особенно важным — заповедники в системе других особо охраняемых природных территорий на современном этапе составляют важнейшую, базисную часть охраны природного наследия России. В развитии заповедного дела на данном этапе огромная заслуга принадлежала ученым Д.Н. Анучину, И.П. Бородину, В.В. Докучаеву, Г.А. Кожевникову, Н.В. Насонову, Г.Ф. Морозову, А. Семенову-Тян-Шанскому, Д. Соловьеву, А.Н. Формозову, Ф.Ф. Шиллингеру. Развитие идей заповедания происходило от идей реконструкции и преобразования фауны заповедников на манер питомников к идее эталонности, неприкосновенности. Впервые на необходимость организации заповедников, прежде всего, как естественных эталонов природы, обратил внимание профессор Г.А. Кожевников [2, с. 67].
Особенное усиление природоохранных идей происходит в первые годы существования Советской России. Принимаются декреты об организации первых заповедников; декрет об охране памятников природы, садов и парков (1921 г.). На основе последнего в дальнейшем стала создаваться сеть особо охраняемых природных территорий. Однако следует отметить, что первоначально природоохранные идеи стояли ближе всего к биологической науке, т.е. основное внимание уделялось изучению растительного и животного мира. И только в конце 1950-х гг. появляются реальные предпосылки для изучения природного наследия на основе природоохранных идей в географической науке. На III съезде Географического общества СССР было принято положение о природоохранных исследованиях как географической проблеме. С начала 1960-х гг. природоохранными проблемами из институтов Академии наук более других стал заниматься Институт географии РАН [10, с. 27]. Так, с 1960-х гг. в географии начинается становление принципиально нового, не имеющего аналогов в прошлом междисциплинарного общенаучного экологического подхода к изучению географических объектов и явлений. Экологическое направление географической оценки территории дало толчок к изучению проблем взаимодействия человека и природной среды, их коэволюционному развитию (В.И. Вернадский, А.Д. Арманд, И.П. Герасимов, В.С. Жекулин, А.Г. Исаченко, В.М. Котляков, С.Б. Лавров, В.П. Максаковский, Я.Г. Машбиц, В.С. Преображенский, Н.Ф. Реймерс, В.Б. Сочава, Ф.Р. Штильмарк). Позднее, в 1990-х гг., экологический подход в географии откроет новые возможности в изучении природного и культурного наследия, включая его в реальную окружающую человека среду.
Отметим также, что на рассматриваемом нами природоохранном этапе в соответствии с задачами построения социализма юридически была закреплена государственная политика и в области культурного наследия. В 1924 г. был издан декрет «Об учете и охране памятников искусства, старины и природы» [10, с. 25]. Культурное наследие определялось как национальное достояние, государственная собственность. В 1920–1930-х гг. возникли первые попытки создания музеев-заповедников – охраняемых территорий, включающих объекты как природного, так и культурного наследия. Однако государственная политика в области наследия была крайне идеологизирована. Изучение культурного наследия рассматривалось как одно из средств политической пропаганды в интересах правящей партии [7]. Вследствие этого восприятие, понимание и научная разработка вопросов культурного наследия значительно искажались и обеднялись. Многие религиозно-культовые объекты в советский период были безвозвратно утрачены. Географическая наука с 1920–1930-х гг. стремилась приблизиться к стилю наук технического цикла, концентрируя внимание на технологических аспектах и формируя о себе представление как об одной из составляющих производительных сил [6, с. 40]. Подобная смена научной парадигмы определила значительное отдаление географии от культурологических идей в целом и от изучения культурного наследия в частности вплоть до 1990-х гг. На протяжении природоохранного периода культурное наследие отрывочно упоминалось в исследованиях экономгеографов в основном в описании городов (Н.Н. Баранский), однако из исследований полностью исключались объекты исторического и культурного наследия, «проникнутые монархическим и благочестиво-церковным духом». Сохранение и изучение культурного наследия стало активизироваться главным образом в области интересов архитекторов, искусствоведов, музееведов, градостроителей и прочих специалистов. Главным негативным следствием этого явилось изучение целостного природного и культурного наследия по отдельным составляющим, в рамках узкоспециализированных исследований, что давало неполные и неточные результаты. Кроме этого, культурное наследие отождествлялось с понятием «памятник», что, как и прежде, ставило во главу угла единичный объект, вырванный из своей среды и времени и тем самым как бы поставленный на «ничейную» территорию. Следствием этого явилось значительное отчуждение культурного наследия от природного наследия и в целом от окружающей среды человеческого обитания [3]. Отрывочные исследования культурного наследия в географии были связаны с точечными объектами культурного наследия; как правило, это были только материальные объекты, что в значительной мере нарушало целостность природно-культурной информации, заключенной как в материальном, так и в нематериальном наследии.
Подобная тенденция тождественности наследия памятнику была характерна на данном этапе и для природного наследия. Но стремление включить все объекты природы и культуры в понятие «памятник» оказалось чрезвычайно искусственным. Особенно большие трудности возникли с попыткой придать статус памятников огромным территориям, например, историческим городам или ландшафтам, ведь уже сам факт отнесения того или иного объекта к категории «памятник» предполагает исключение его из активной хозяйственной жизни и введение на его территории режима заповедания [5].
Процессы, происходящие на данном этапе, оказывали влияние и на географическое образование, характеризующееся в этот период всплеском природоохранных знаний, раскрытием и научным обоснованием высокого научно-географического природоохранительного потенциала природного наследия. Особое развитие получили природоохранительные идеи в русле экологизации географического образовании в 1960–1970-е гг. В школьное географическое образование вошли понятия о ландшафте и особо охраняемых природных территориях. Однако отметим, что ценностно-смысловые аспекты изучения природного наследия не были раскрыты в полной мере, рассмотрение наследия отличались фактологизмом и справочным характером.
На рубеже 1980–1990-х гг. начинается современный культурно-экологический этап в изучении природного и культурного наследия географической наукой. Следует подчеркнуть, что именно на данном этапе само понятие «наследие» вошло в широкий научный обиход отечественной географии. Значительную роль в этом сыграла ратификация Россией в 1989 г. международной Конвенции о сохранении всемирного культурного и природного наследия. Подписав Конвенцию, Россия зафиксировала тем самым значимость изучения, защиты и сохранения бесценного и невосполнимого наследия природы и культуры на своей территории. Современный этап стал этапом раскрытия многих запретных пластов нашей истории, духовно-нравственного возрождения и восстановления объектов наследия. Ключевой особенностью данного этапа является проявление значительного культурно-экологического потенциала географической науки, что выступило внутренним фактором реализации культурно-экологического подхода к изучению географических объектов и явлений (Ю.А. Веденин). Реализация культурно-экологического подхода в научной географии на современном этапе опирается на теорию изучения «человековключающих» систем и потому предполагает раскрытие диалектики природы, человека и результатов его деятельности в русле культурно-экологических образований, т.е. изучение процесса окультуривания природно-антропогенной системы [1, с. 13].Культурно-экологический подход направляет процесс изучения природного и культурного наследия от изучения отдельных точечных объектов к их комплексному территориальному исследованию. Сегодня специалисты отмечают, что современное функционирование любого объекта наследия невозможно вне окружающей его естественной среды, вне его территории. С более глубоким осмыслением природного и культурного наследия связан вопрос о его классификации. На сегодняшний день классификация природного и культурного наследия представляет значительную проблему, что связано с отсутствием единого подхода. Нам представляется, что наибольшими возможностями в раскрытии наследия как с научно-географической, так и с образовательно-воспитательной позиции обладает изучение природного наследия в русле геоэкологии как нового научного направления развития географии, отражающего ее экологизацию.
Природное наследие рассматривается в системе знаний об особо охраняемых природных территориях (Б.И. Кочуров, А.Г. Исаченко, Ал.А. Григорьев), причем в последнее время акцентируется внимание на необходимости перехода в изучении природного наследия от единичных (точечных) объектов к их комплексному изучению на территориях различной масштабности. Это направление исследований природного наследия тесно переплетается с идеей создания культурно-природного каркаса по аналогии с экологическим.
Культурное наследие является объектом изучения нового научного направления развития географии – культурной географии (Ю.А. Веденин, П.М. Шульгин, В.Н. Калуцков, М.В. Рагулина, Б.Б. Родоман). Объекты культурного наследия рассматриваются в русле культурной географии как культурный ландшафт. Учеными РНИИ культурного и природного наследия РАН под руководством Ю.А. Веденина и М.Е. Кулешовой разработана концепция культурного ландшафта и наследия. Эта концепция рассматривает культурный ландшафт как объект природного и культурного наследия. В концепции подчеркивается, что культурный ландшафт является связующим звеном между природой и культурой конкретной территории.
В соответствии с происходящими в научной географии на современном этапе переменами географическое образование переориентирует цели обучения с «человека знающего» на «человека культурного». Это предопределяет крайнюю востребованность методических разработок, связанных с природным и культурным наследием. Понятие «наследие» включается в содержание школьной географии, приобретает ключевое значение в реализации деятельностного, коэволюционного, ценностно-смыслового аспектов географического образования. Методологической основой изучения наследия становится культурно-экологический подход (Н.Ф. Винокурова, О.В. Смирнова), что позволяет рассматривать наследие в единстве природных и культурных объектов, в «сотворчестве» человека и природы. Данные принципиальные изменения в изучении наследия полностью соответствуют требованиям модернизации современного географического образования.
Результаты исследования. Научно-географические особенности понятия «природное и культурное наследие», раскрытые в историческом контексте, позволили уточнить специфику данного понятия и классифицировать его в соответствии с требованиями современного образования, скоррелировать этапы развития понятия в географической науке с особенностями раскрытия его образовательно-воспитательного потенциала в географическом образовании.
Выводы. Материалы, представленные в статье, востребованы и успешно используются в реальной практике учебных заведений России.
Рецензенты:
Демидова Н.Н., д.п.н., доцент, зав. кафедрой экологического образования и рационального природопользования, ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина», г. Нижний Новгород;
Винокурова Н.Ф., д.п.н., профессор ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина», г. Нижний Новгород.