Современные исследования в области социологии, философии, культурологии позволяют взглянуть на культуру как явление системное, испытывающее изменения и сохраняющее определенные ценности и традиции. В своей докторской диссертации Е.Э. Дробышева рассматривает все аспекты архитектоники культуры, где выделяет набор ценностных ориентиров, которые зависят от культурно-исторического контекста эпохи. Безусловно, существуют ценности условные, относительные, переживаемые здесь и сейчас, включенные в конкретные исторические конструкты, которые составляют символически-институциональный уровень сознания, - подчеркивает исследователь. Архетипы и ментальные установки аккумулируются в общественном сознании и составляют уровень ценностного сознания [4, с.17]. Отражением ценностей человечества всегда являются произведения искусства, шедевры общемирового значения. Художественная сфера - аспект, который подчиняется всеобщим закономерностям, а работы художников - отражение общечеловеческих архетипов сознания. Базисное учение Карла Гюстава Юнга о понятии «архетип» стало основой, от которой отталкиваются современные исследователи. В. Турчин подчеркивает, что концепции Юнга - коллективного бессознательного, воспроизводимы в устойчивых первичных схемах - архетипах, мифах, обрядах, литературе, искусстве, снах [10, с.582].
Творчество Р.В. Тушкина рассмотрено автором статьи с точки зрения ценностных ориентиров - архетипических образов, - в период переломного времени для всей страны - в 1970-1990 годов. Развитие изобразительного искусства Приморского края в контексте региональных и общероссийских тенденций рассматривает в диссертации Н.А. Левданская, которая причисляет Р.В. Тушкина к числу приморских художников-нонконформистов 1970-1980 гг. [7, с.39]. В свою очередь, анализирует школы Москвы и Ленинграда 1946-1991 гг. Е.Ю. Андреева, которая подчеркивает, что опыт нонконформизма следует рассматривать как опыт не растраты, а тренировки «чувства священного» [2, с.350]. Таким образом, дискурс ценностей в визуальных образах-символах Р.В. Тушкина с 1975 по 2006 г. становится актуальной темой для исследования традиционных черт в меняющихся ориентирах сознания в искусстве переломной эпохи.
В творчестве Р.В. Тушкина явно видны сюрреалистические, постимпрессионистские черты - они яркой линией преображают творчество художника. Для его творчества характерен ряд портретов и автопортретов. В данном аспекте Р.В. Тушкин углубляется во внутренний мир, в нутро личности, человеческих желаний и собственного подсознания. Для выражения идейного замысла художник использует не только общечеловеческие архетипы и вневременные символы (по Н.В. Регинской), но и изобретает свой собственный аппарат символов и знаков. Таким образом, он продолжает мировое наследие, обращается к изобразительному пласту XX века, преображая свой особый художественный язык. В общемировом контексте искусства ссылки на мировой опыт становятся все более актуальными. В коллекции работ семьи художника насчитывается 486 живописных работ и несколько десятков графических. Ряд картин хранится в фондах галерей г. Владивостока и в личных коллекциях, как в России, так и за рубежом. Известны работы-копии с картин Марка Шагала, особая общность которых совпадает в композиционном расположении летящих предметов, людей, помещении фигур в нехарактерное для них пространство. В статье М.Э. Куликовой «Выставка шести художников (Владивосток, 1988) арт-критик определяет стиль Р.В. Тушкина как фантастический реализм в живописи [6, с.5]. Особое восприятие и мировоззрение выдвинуло творчество Р.В. Тушкина в категорию «другого» искусства в контексте дальневосточного региона в конце XX века. После первых персональных выставок во Владивостоке к творчеству Р.В. Тушкина появляется интерес и со стороны зарубежных искусствоведов. В 1994 году, в ноябре, художник отправляется с персональной выставкой «Двойные и раздвоенные портреты» в Америку. Она с успехом прошла в галерее «CUG» в университете штата Вашингтон города Пулмен (США), в Тихоокеанском университете города Сиэтл (США), и затем его принимает Центр искусств порта Анджелес (США).
Р.В. Тушкин родился в г. Самара 4 декабря 1924 года. Во время Великой Отечественной войны он закончил Бакинское медицинское училище. «Отец был направлен на учёбу в медицинское училище г. Баку, а, когда немцы наступали на Кавказ, это училище было эвакуировано в г. Красноярск и там они уже заканчивали учёбу» [1]. Служил фельдшером на подводной лодке на Северном, а затем на Тихоокеанском флоте, работал в военной поликлинике и в Главном госпитале Тихоокеанского флота. После войны остался жить и служить во Владивостоке, где создал семью и построил профессиональную карьеру медика и художника. Р.В. Тушкин является самобытным художником, не получившим специального образования. Основы живописи он постигал на занятиях в Народном университете культуры при Доме культуры железнодорожников г. Владивостока (отделение живописи, мастерская Григория Цаплина) [1]. В 60-е гг. в его творчестве преобладали графические работы. Но в 1975 году, в год 30-летия победы в Великой Отечественной войны, он отправляется в Москву, где знакомится со своими современниками с Малой Грузинской. «Рюрик Васильевич Тушкин после знакомства в Москве с художниками Малой Грузинской, в частности с Юлием Юльевичем Перевезенцевым, резко порывает с соцреализмом и последовательно, с присущим ему прилежанием, погружается в освоение модернистских течений» [7, с.39]. Столичные влияния накладывают неизгладимый отпечаток на творческую судьбу художника, и он увлекается живописью. Возвратившись во Владивосток, он не останавливается в своих начинаниях, а только оттачивает свое мастерство в живописи. В 1989 году состоялась его первая персональная выставка в Приморской государственной картинной галерее г. Владивостока, которая принесла ему первую славу интересного и самобытного художника. Неофициальное искусство нашло своё место в официальном учреждении культуры. На той выставке 1989 года уже демонстрируются двойные портреты, портреты друзей - скульпторов, художников. Появляются портреты серии «Цирк» и изображения клоунов. Автор показывает зрителю непривычные формы, цвет, фактуру, объясняя это своеобразными выразительными средствами нового искусства.
В анонсирующей статье к персональной выставке в 2004 г., приуроченной к 80-летию художника, по наблюдениям искусствоведа Н.А. Левданской, в работах активно проявляется символ рыбы: «Выделяют на общем фоне многочисленных деталей символ рыбы, как один из наиболее распространенных во всем мире многозначных символов» [8]. Активное использование данного символа, по замечанию автора статьи, возможно обозначить с 1988 года. Например, в работе «Сон», 1988 [из каталога Т.Р. Тушкиной № 445] проявляется данный символ, где художник своеобразно изображает себя во сне. Кровать, на которой расположился герой, вписана в общую массу живописного полотна, разделённого на три составные части подобно архетипу космоса в мифологическом мышлении. Нижняя - мир земной, состоящий из первооснов черного, желтого и зеленых цветов, которые составляют многоцветье земли, травы. Средняя часть представлена деревом, вырастающим подобно древу мира и той самой кровати. И третья часть - рыбы, которые висят, лежат, двигаются, находятся в непрерывной динамике. Художник выстраивает аллегорию людских коварных сетей и уподобляет рыбу человеку, запутавшемуся в сетях взаимоотношений. Он отождествляет себя с данным существом, соответственно совершенно комфортно и благополучно чувствует себя в обескураживающей обстановке рыбного хаоса.
Картина «Похороны красной рыбы», 1992 [из каталога Т.Р. Тушкиной № 476] представляет в данном аспекте интересный материал для исследования. Три человека тянут неизмеримый груз в форме фантастического существа - красной рыбы. Рыба выстраивает горизонт картины и занимает центральное композиционное положение. На заднем плане возвышаются деревья. Нужно отметить, что герои полотна изображены не в качестве рыбаков - они окутаны в живописную прозрачную оболочку, при этом высвечиваются только их силуэты, которых художник изобразил разными цветами - красный, синий, голубой. Впереди на головной части существа находится горящая свеча, символическое трактование которой приравнивают к образу души человеческой. Часто свеча в иконописной традиции использовалась в «Успении Богоматери». Скрытый смысл работы заключается в смерти Христа, его погребении. Колористическое решение варьируется от красочной экспрессионистской традиции живописного мазка с дополнительными цветами до трехцветия иконы - желтый, красный, синий, но сквозь верхний красочный слой просвечивает и предыдущий, что придает краскам особую светоносность. Герои на картине совершают таинство, которое символами, традиционными приемами в сочетании с индивидуальным почерком показывает художник Р.В. Тушкин.
Каждый образ в работах несет свою особую смысловую нагрузку, характер, настроение. Индивидуальность образа художник передает путем эмоционального напряжения, экспрессионистской выдержанности и постимпрессионистских приемов. «И ещё - это вера автора экспозиции в то, что Человек - существо духовное» - так трогательно написала об этом искусствовед Марина Куликова [8]. В полотне «Память», 1987 [из каталога Т.Р. Тушкиной №073] иконописная традиция позволяет выявить на заднем плане часть иконы Богоматери - архетип матери. Этот двойной портрет достаточно пожилых людей художник изображает строго и канонично - фронтальность, центральное композиционное решение отражают традиционные черты. Передний план сливается с изображением на заднем, втором уровне - между героями двойного портрета появляется третье - лик иконы. Трансформированный подход к изображению архетипа матери - иконописного портрета Богоматери, выразил Р.В. Тушкин в данной работе.
В целом, жанр работ художника варьируется от пейзажа до натюрморта, от автопортретов до портретов мужских и женских, двойных и раздвоенных (приём, который использовал Пикассо), от сказочных мотивов до сюжетных картин, в которых прошлое и настоящее, реальное и нереальное нашло своё место.
Подобный синтез характерен для работы «Двойной портрет», 1988 [из каталога Т.Р. Тушкиной №079], где натюрморт на переднем плане картины выдает незатейливую деревенскую атмосферу с цветами, сочными плодами и неизменным символом - рыбой. На заднем плане мы видим деревенский домик с элементами русского зодчества. На коньке светится петушок, из печной трубы идёт легкий дымок домашнего очага. Срединное положение занимает зрелая пара, вся поза которой выражает идиллию и совершенство семейной жизни. Обращает на себя внимание умудренность жизненным опытом, которая характерна для зрелого возраста. Рыба здесь может трактоваться как символ плодородия, особенно используемый в осенний период времени. Чтобы сделать этот образ более одухотворенным, художник приписывает паре ангельские крылья.
Таким образом, автор статьи выделяет в творчестве художника символ рыбы, как символ плодородия, Иисуса Христа, человека. Скрытую христианскую символику возможно трактовать в интерпретации символа рыбы, основанного на словах из Евангелия, называющих всех людей рыбами. Несомненно, данный символ пронизывает творчество Р.В. Тушкина, преображая его в некий вневременной символ, перемежающийся с экспрессионизмом, «фантастическим реализмом» (по замечанию М. Куликовой), сюрреализмом.
Несмотря на современную технику художника и привязанность к нонконформистскому движению, он сохраняет черты традиционализма с применением собственного художественного языка. Еще один символ творчества знаменитого мастера живописи Р.В. Тушкина не оставляет в покое местных искусствоведов: «Кубик Рубика, легко трансформирующийся в предметные и природные формы (шахматная доска, лоскутное одеяло, крона деревьев), - так замечает искусствовед Н.А. Левданская, - из работы в работу перетекает как неизменный символ кубик Рубика - в различных интерпретациях как многоплановый предмет или как символ нашего бытия» [8]. Вариации кубика Рубика перерастают в полотна одеяла - «Художник и модель», 1997 [из каталога Т.Р. Тушкиной № 480], в нагромождения - «Диалог», 1990, [из каталога Т.Р. Тушкиной № 450], в шахматную доску - «Эндшпиль», 1987 [из каталога Т.Р. Тушкиной № 447]. Современный клеточный знак приравнивается к символу времени, понимаемому современниками как головоломка, детская игрушка, но во всех случаях загадка, разгадать которую возможно лишь избранным. По словам дочери художника Т.Р. Тушкиной, кубик Рубика в картинах отца появился после того, как она привезла его из туристической поездки в 1983 году: «Это была тогда самая популярная интеллектуальная игрушка, изобретённая в 1974 году венгерским скульптором и преподавателем архитектуры Эрнё Рубиком, которая такое неизгладимое впечатление произвела на отца» [1].
Р.В. Тушкин иногда преображает сюжеты своим личностным восприятием и собственным художественным языком, например в картине «У пруда», 1982 [из каталога Т.Р. Тушкиной №194], в которой он дополняет работу русским колоритом, не отрываясь от корней родной земли - влюбленные парят над прудом с гусями или лебедями, а внизу провожает их взглядом русская бабёнка в белом фартуке. И здесь невозможно не провести аналогию с национальной традицией и с европейскими влияниями, которые художник плодотворно синтезировал в своем творчестве для понимания российским и зарубежным зрителем. При сравнительном анализе с творчеством М. Шагала, символы которого интерпретируют современные исследователи, следует отметить и работы Р.В. Тушкина - «Всадница на красной лошади» (копия М. Шагала), 1997 [из каталога Т.Р. Тушкиной № 336] и «Портрет Гоголя», 1987 [из каталога Т.Р. Тушкиной № 167].
Стилистически-сравнительный анализ двух работ - М. Шагала «Автопортрет с часами. Перед распятием» (1947, холст, масло, 86х71, частная коллекция) и Р.В. Тушкина «Всадница на красной лошади» (копия М. Шагала) показывает, что приморский художник, переосмысляя художественное наследие Марка Шагала, в своих копиях вбирает в себя основные вневременные символы, переводя их в свой собственный художественный язык, вплетая в смысловую вуаль картины. Символ коровы появляется в работах М.Шагала как образ материнства и вскармливания, дающий человеку жизнь на всех этапах - и рождения, и молодости, и зрелости, и старости [3, c.155]. Символизм в творчестве Р.В. Тушкина вырастает в своеобразную знаковую интерпретацию событий внутренней жизни художника. В работе «Чувство» (серия «Сказки»), 1982 [из каталога Т.Р. Тушкиной № 201] художник акцентирует внимание на образах животных, олицетворяющих материнство, заботу и верность. Анализируя похожие приемы у М. Шагала и Р.В. Тушкина в композиционных элементах, вскрывается повторение символики, аналогия со смысловой нагрузкой архетипов. В портрете Гоголя художник изображает несколько символичных моментов - животных, образ писателя, который в мировосприятии художника облачён в накидку, подобной росписи интеллектуальной головоломки кубика-рубика. Стоит отметить тщательное исследование в русской народной традиции архетипов сказок и сказочных образов. А.В. Чернышов в статье «Архетипы древности в русской культурной традиции» сопоставляет психологические характеристики героев из русских сказок с модификацией концепции архетипов американских ученых М.Марка и К.Пирсона [11]. В пространстве архетипов русской культуры в данном художественном контексте символ коровы автор статьи по данной модификации в направлении русской культурной традиции относит к архетипу семьи.
Стоит отметить еще один символ, относящийся к человеку и такому периоду его жизни как рождение, в самом нутре - в чреве матери. М. Шагал изображает данный сюжет в картине «Беременная женщина (Материнство)» (1913, масло, холст, 194х115, музей Стеделик, Амстердам), где в характерной для него манере на переднем плане изображена женщина, олицетворяющая мать. Данный образ обозначают как андрогин - аллегорию единства человеческой духовной сущности, объединяющий мужское и женское начало [3, с.101]. Стилистико-сравнительный анализ показывает, что Р.В. Тушкин, преображая приемы М. Шагала, изображает автопортрет в своеобразном андрогине, совмещающем и человеческие, и животные мотивы в работе «Внутренний мир» (Серия «Сказки»), 1997 [из каталога Т.Р. Тушкиной № 195]. Следует заметить общность в изображении пейзажной линии, но только Р.В. Тушкин опять ссылается на ментальные установки, выписывая деревянную избушку и огромные просторы родной земли. Он парит над миром на ковре-самолёте внутри кентавра, с одной стороны, и углубляется в свой собственный - с другой. Препарирование собственного «Я» в назидание людям» - точное определение дала искусствовед Наталья Левданская [8], которая говорит об интровертной природе художника.
Исходя из вышесказанного, автор статьи делает вывод о том, что дискурс ценностей в творчестве приморского художника Р.В. Тушкина проявляется в архетипических образах, которые художник смело повторяет и тиражирует в своих полотнах. Р.В. Тушкин во время смены мышления в связи с исторически-политическими перипетиями свободно выходит в новое художественное пространство искусства нонконформизма. Среди визуальных образов, содержащих ценностные ориентиры, традиционные символы, автор статьи отмечает символ рыбы, как символ плодородия, Иисуса Христа, человека. Рыба превращается в некий стилизованный язык художника, архетипичный образ, который постоянно появляется или рядом с героями, либо с самим художником в его автопортретах. Кубик-рубик появляется в связи с биографическим фактом и используется в качестве символа времени, соотнесенного с шахматной доской, различными вариациями предметов интерьера, элементов одежды. Архетип материнства, любви и верности проявляется в образе коровы, который художник подсознательно повторяет в связи с влиянием на его творчество европейского художника начала XX века - Марка Шагала. Символико-архетипический язык Р.В. Тушкина наталкивает на дискурс ценностей культуры в художественном пространстве переломного времени 1970-1990-х гг. Таким образом, Р.В. Тушкин является отражением не столь «свободного» и «нового» искусства, сколько носителем и популяризатором общечеловеческих ценностей, традиционного понимания человеческой жизни, основ универсального культурного кода, выраженного в визуальных образах-архетипах.
Работа подготовлена при поддержке проекта Министерства образования и науки РФ «Процессы межкультурной коммуникации в Азиатско-Тихоокеанском регионе: междисциплинарный подход».
Рецензенты:
Домбраускене Г.Н., доктор искусствоведения, директор Морского гуманитарного института, Морского государственного университета им. адм. Г.И. Невельского, г. Владивосток;
Каяк А.Б., доктор культурологии, Морской государственный университет им. адм. Г.И. Невельского, профессор кафедры истории искусства и культуры, г. Владивосток.