Не потерял своей значимости тезис К. Линнея о том, что без знания имен умрет познание объектов. Развивая его мысль, знакомую получающим и получившим биологическое, медицинское и фармацевтическое образование, следует отметить проблему, которую Г.В. Лейбниц раскрыл как «злоупотребление словами», указав две причины ее существования. Первая причина обусловлена личностными качествами (невежество, небрежность, тщеславие, лживость), вторая – недостатками обучения. Он указывает шесть случаев «злоупотребления»: 1) употребление слов, с которыми не связывают никакой ясной идеи (бессмысленность; пустые слова); 2) неточность слов, используемых для придачи «внешнего лоска» речи; 3) искусство затемнения слов или «умышленная непонятность, возникающая либо от присвоения обычным словам необычных значений, либо от введения новых терминов без объяснения их (прикрытие невежества непонятностью применяющихся слов)»; 4) несоответствие слова реальной сущности субстанций (т.е. считать истинным то, что таковым не является); 5) некорректное использование слов для определения вещей, которыми они не обозначаются и никоим образом не могут обозначаться; 6) нежелание объяснять слова по причине долгого употребления их в связи с известными идеями, считая, что эта связь очевидна и что все ее признают [1, с. 75-84].
Следствием «злоупотребления словами» является рассогласование связи слова с обозначаемым им объектом, что приводит к деформации восприятия содержания специальных дисциплин, понятийный аппарат которых выражен терминами, и сказывается на уровне профессиональной подготовки.
Цель работы: обоснование необходимости использования междисциплинарного подхода в обучении греко-латинской медико-биологической терминологии на первом курсе медицинского вуза с целью повышения мотивации обучающихся к полноценному овладению профессиональных дисциплин, чье содержание выражено терминами.
Материалы и методы. При написании статьи изучено 75 литературных источников, проанализирована практика преподавания дисциплин «Латинский язык» и биологии в медицинском вузе; выделено понятие «термин» в качестве структурной единицы языка медицины; подчеркнут преемственный характер знания, выраженного медико-биологическими терминами, и проведен этимологический анализ некоторых терминов с позиции междисциплинарного подхода, способствующего успешному овладению профессиональными дисциплинами.
Результаты исследования и их обсуждение. Междисциплинарный подход исходит из триады следующих элементов: 1) термин как структурная единица языка медицины, представленная именем объекта, которое, с одной стороны, выступает в качестве средства суждения об объекте, с другой – метода его познания; 2) преемственность знания об объекте, которое передается во времени и пространстве в процессе обучения; 3) этимологический анализ терминов в культурно-историческом контексте, позволяющий выявить основополагающую идею, обусловившую переход слов из бытового языка в язык медицины и связанную с объектами изучения профессиональных дисциплин.
Термин как структурная единица языка медицины. Особенность языка медицины состоит в том, что он является продуктом мыслительной деятельности поколений врачевателей. Учитывая преимущественно греко-латинское происхождение медицинских терминов, не следует пренебрегать исторической и интеллектуальной средой того времени, в которой появилось слово, вошедшее в язык медицины в качестве термина, именующего реальный объект познавательной и лечебной деятельности врачевателей. Термин становится структурной единицей, маркирующей данный объект в теоретической и практической области медицины, выступая в качестве средства суждения врача об объекте, и методом его познания студентом-медиком на начальном этапе профессионального образования.
В этом контексте знаменитый методологический принцип Оккама, который, по сути, утвердил аристотелевский термин в его статусе средства суждения, известный, как «бритва Оккама» (Pluralitas non est ponenda sine necessitate «множественность не следует допускать без необходимости»), нашел применение в требовании однозначности трактовки термина, т.е. имя должно соответствовать вещи (объекту). По сути, Оккам говорит о термине как о смысловом ключе, открывающем сам ход высказывания, включающего согласованные и несогласованные определения данного объекта, существующего в медицине во взаимосвязи болезнь-человек-природа. Сохранению смысла термина служит его лексико-грамматическая форма, а также значения его этимона, связанные с мировоззренческим аспектом, органичным древним культурам, где шло становление жизненно важных профессий, определяющих области человеческой деятельности (образование, медицина, строительство, земледелие, скотоводство). Термин, маркируя границы познания в определенной области человеческой деятельности, выводит ее на профессиональный уровень. Содержание такой деятельности выражено в терминах, которые выступают в качестве духовного наследия, приобретенного в опыте профессиональной деятельности. Следовательно, чтобы стать профессионалом в какой бы то ни было области, необходимо овладеть этим наследием, т.е. пройти посвящение через изучение профессиональной терминологии, что указывает на ее пропедевтическую роль в подготовке будущих специалистов к глубокому освоению специальных дисциплин.
Иными словами, термин, как структурная единица языка медицины, упорядочивает процесс получения знания, который начинается с имени объекта. Поскольку без знания имени суждение об объекте весьма затруднительно, как и в случае несоответствия имени объекту, постольку термин, выделяя исторически сложившуюся греко-латинскую терминологию из современных национальных языков, обеспечивает строгое соответствие слова (имени) обозначаемому им факту действительности, сопряженному с объектом [2].
Преемственный характер знания, выраженного в медико-биологических терминах. В онтологическом плане медико-биологическая терминология является ключом, открывающим дверь в «храм», где сосредоточены опыт и знания поколений врачевателей, благодаря которым Медицина предстает как институциональное достижение человечества в опыте противостояния болезни как «природе зла» (А. Froment). В этом противостоянии приобретались знания, сопоставимые с мудростью, стоявшей у истоков врачевания и маркировавшей реальные объекты именами, вошедшими в язык медицины, корнями уходящий в сакральные знания древних культур [2]. Многие из этих культур закончили свое историческое существование, тогда как термины, содержащие знания о человеке и об окружающем его мире, продолжают жить в составе языка медицины и актуализируют аристотелевский тезис: «Всякое обучение и всякое основанное на размышлении учение исходит из ранее имеющегося знания» [3, с. 257].
Исходя из истории многовекового научного спора об эпистемологическом статусе медицины (наука или искусство), следует отметить, что в анатомо-клиническом аспекте ее воспринимали как науку, тогда как большинством медицина рассматривалась как искусство, выраженное в деятельности, которая становится научной только благодаря знанию, продуцированному биологией.
В настоящее время содержание термина «биология» расширено за счет диверсификации знаний о живом, имеющих непосредственное отношение к медицине. Потребность в сохранении жизни продуцировала гибридизацию медицинского (с центрированием на физиологии), биологического, социального и философского знаний о состояниях человека во взаимосвязях с окружающим его миром [4, с. 164].
Исследования в сфере медицинского образования показывают, что в ходе обучения мотивация студентов к познавательной деятельности снижается из-за трудностей, обусловленных субъективными и объективными факторами. Низкий уровень школьной подготовки также затрудняет освоение дисциплин базового цикла высшего медицинского образования. В большинстве своем первокурсники не способны устанавливать последовательность действий в определении причинно-следственных связей терминов с обозначаемыми ими объектами.
Выходом из сложившейся ситуации может стать рациональное использование межпредметных связей, зафиксированных в требованиях ФГОС третьего поколения, которые выражены в содержании профессиональных и общекультурных компетенций.
При обучении медико-биологической терминологии важно сформировать у студентов понимание взаимосвязи термин↔объект. Потому терминология выступает в качестве дидактического средства познания объекта на основе лексико-грамматических конструкций, участвующих в терминообразовании, где смысловое значение имеют префиксы, суффиксы, терминоэлементы, однословные термины и определения, кодирующие знания о конкретном объекте.
К примеру, в биологии, при изучении основ медицинской генетики, начиная с молекулярно-генетического уровня, следует выделять причины нарушения нормальной жизнедеятельности человека, что поможет поиску пути коррекции гомеостаза. Умения анализировать значения этимона термина, выделять ключевые позиции смыслового содержания, обобщать на основе имеющегося материала и пр., сформированные при изучении основ медико-биологической терминологии с элементами грамматики латинского языка, не только способствуют глубокому освоению фундаментальной дисциплины, но и выводят студентов на практическое использование терминов, адекватных смоделированным ситуациям, характерным для врачебной практики [5].
Так, термин генетический код, транслитерированный из английского языка (Genetic Code), был введен в прошлом веке для объединения двух взаимосвязанных языков полимеров: языка полинуклеотидов и языка полипептидов. Метафорически этот термин является ключом к молекулярной биологии.
Следует учитывать, что история термина Genetic Code обусловлена его греко-латинским происхождением. Формирующиеся европейские языки (в частности, французский) унаследовали латинское codex в начале XIII в. для обозначения собрания законов – code. В 1651 г. латинское codex использовалось специально для обозначения официального свода постановлений, касающихся фармацевтического дела. К началу XIX в. code стало обозначать «устав; установленный порядок; правила». Образованное от него codification, с 1866 г. употребляется в значении «совокупность символов» [6, р. 212]. Отметим, что одно из значений латинского codex – «книга» (вощеные дощечки для письма). Кроме того, это слово обозначало «ствол, бревно, пень», т.е. материал (срубленное/поваленное дерево), предоставляющий информацию о дереве, его возрасте и о последствиях контакта с окружающей средой, закодированный посредством символов (к примеру, годовые кольца древесины) [7, с. 153].
Таким образом, термин «код» имеет трехаспектное содержание: материал, то, чтó записывается на этом материале, и чем записывается. В качестве материала выступает ДНК, на котором кодируется информация о полипептидах, лежащих в основе проявления признаков конкретного вида. Информация представляет собой «совокупность символов» (нуклеотидов), записанных посредством триплетности.
Определение, в качестве которого выступает прилагательное Genetic, также транслитерировано в современные языки из латинского и сохранило значение «относящийся к рождению, происхождению». Прилагательное происходит от существительного genus («род, колено»), которое связано с индоевропейским корнем ĝen- «рождать; знать», от которого произошло gnosis «знание» и genesis «происхождение». Индоевропейский язык, согласно О.Н. Трубачеву, не имел единого абстрактного слова «знать». Оно было связано с древнейшим понятием родства, родового строя: «быть родственным, единокровным [человеку]» → «знать [человека]». Другой аспект «знать» был связан со зрительным восприятием объекта [8, с. 154–157].
Итак, два действия: «рождать» и «видеть», приводят к знанию. Рождать, по В. Далю, в физическом аспекте означает производить себе подобных, размножаться, плодиться, в психологическом – указывает на личный характер «рождаемого» знания [9, с. 451]. В этом случае «видение» становится синонимом «распознания» (diagnosis), исходящего из понимания того, чтό вижу, т.е. принятие зримого как существующего, отличного от другого; размышление над тем, чтό вижу, т.е. выделение признаков зримого, выступающих в виде конкретных знаков; знание того, чтό вижу – результат, который получает имя, открывающее процесс познания данного объекта, вводя его тем самым в профессиональную область.
Следовательно, «генезис» устанавливает связь действительности (т.е. того, что есть и дается в зрительном восприятии) с личностным знанием реальных объектов, существующих во взаимосвязи человек-болезнь-природа, которое рождается в личном опыте проживания событий действительности, часто далеких от существующих представлений о них. Вместо самого предмета в сознании появляется репрезентирующий его образ, физическое зрение переходит в умозрение образа предмета, производя понимание его как объекта, онтологический статус которого закреплен в языке медицины в качестве термина.
Следующим основополагающим термином генетики, с содержанием которого необходимо знакомить студентов при обучении греко-латинской медико-биологической терминологии, выступает термин «кариотип» (karyon «орех» + typos «общий вид, очертание») [10, Т. 1, с. 878], появившийся в 20-х годах прошлого столетия для обозначения количества, размера и формы хромосом конкретного вида организмов.
Если содержание термина «генетический код» указывает на информацию, закодированную в ДНК посредством триплетности символов (нуклеотидов), то содержание термина «кариотип» объединяет все признаки хромосомного набора. Термин «хромосома» указывает на объект, именуемый греческим soma «тело», и его окраску «chromo-», свидетельствующую о нормальной работе клеток.
Объект, называемый термином «кариотип», четко представлен в метафазных пластинках делящихся клеток и показывает вероятность поражения непосредственно генетического материала. Данное состояние нарушения генетического материала связано со смысловым содержанием термина «тератогенез». Принятое определение «тератогенеза» обращает внимание на причины и условия возникновения пороков развития, внешне выраженных в нарушении соразмерности частей человеческого тела, их деформации или отсутствии.
В древнегреческом койне teras, terato- («предзнаменование, знак, диво, нелепость, урод, уродство») обращал внимание на некий объект, который в силу необычной внешности воспринимался предзнаменованием грядущего события [10, Т. 2, с. 1615]. К примеру, Ассиро-Вавилонский эпос содержит тексты с описанием нетипичных для человеческого тела, равно как и для тел домашних животных, признаков, с которыми рождались дети и ягнята, поросята и пр. Совокупность подобного фактологического материала служила основанием, во-первых, для установления связи физического облика человека с духовно-нравственным состоянием общества и, во-вторых, для прогнозирования грядущих событий, влияющих на существование страны [11, с. 275-351].
Объясняя содержание термина «тератогенез», следует учитывать его историческую, социальную и психологическую составляющие. При этом подчеркнем важность понимания содержания этого термина, потому что он открывает путь к знанию о репродукции вида, распределении генетической информации, эмбриональном развитии и рождении нового организма. Это знание терминологически подготовленные студенты получают в курсе биологии, которая является одной из фундаментальных дисциплин в медицинском образовании.
К изучению клинических дисциплин студенты приходят уже с биологическим пониманием этого термина. При этом медицинское толкование термина рассчитано на знание его этимологии в культурно-историческом контексте и умение использовать его в качестве средства суждения об объекте, хотя не возвращает в своей формулировке к философской составляющей: «Тератогенез – это формирование уродств, которые могут быть результатом как мутаций, так и ненаследственных (модификации, морфозы) изменений в процессе онтогенеза» [12, с. 992].
В процессе дальнейшего обучения термин наполняется медицинским смыслом, знаниями о тератогенных факторах, которые включают лекарственные средства, наркотики и многие другие вещества. Эти знания составляют эпидемиологическую и социальную составляющую термина. При переходе на старшие курсы при изучении «узких» клинических дисциплин студенты получают знания о Тератоме, как результате тератогенеза. Тератома – опухолевидное образование, возникающее вследствие нарушения дифференцировки тканей в эмбриональном периоде, содержит один или несколько типов тканей, несвойственных месту своей локализации [13]. За такой сухой формулировкой подготовленный и терминологически грамотный студент понимает сущность термина во всей ее полноте. Если, имея дело с другими опухолями, врач представляет себе их строение, содержимое и может прогнозировать эффективность лечения, то в случае с тератомой зачастую невозможно просчитать, что окажется внутри образования. Находки могут быть весьма неожиданными: производные кожи (волосы, секрет сальных желез), сформированные зубы, фрагменты ткани печени, щитовидной железы или кости и пр. И этот сугубо медицинский факт возвращает нас к философскому смысловому наполнению термина, который дословно означает «чудовище».
Заключение. Таким образом, междисциплинарный подход обеспечивает востребованность обучения медицинской терминологии, которая тесно связана с медицинской реальностью, а не оторвана от нее, что серьезно препятствует в подготовке будущего врача. Тогда как единство, построенное на связи термина с объектом, знание о котором передается во времени и пространстве в медицинском сообществе и открывает логику суждения, начинающуюся с имени объекта, поддерживает преемственность медицинского знания о взаимосвязанной триаде болезнь-человек-природа. Соответствующие имена объектов триады вошли в язык медицины из общеупотребительного языка на основе основополагающей идеи, не утратившей своей актуальности и наполняющей смыслом особенность медицинской профессии. Уместно обратить внимание на опыт работы с триадами категорий, развитыми на базе междисциплинарной теории динамических информационных систем, что получило развитие в разработке универсальной системы категорий – номологической базы [14]. Иными словами, термины, являясь одновременно источниками знания о медицинских объектах, средствами познания (для студентов) и выражения познанного (для врачей), выступают основными средствами воспитания и научения во взаимосвязи мировоззренческого и профессионального.